Это точно, видок у мужика ещё тот был. Теперь он в своей безрукавке, напрочь изгвазданной кровью, грязью и соком травы, больше на разбойника походил, чем на жандарма. Ну да нам и не на параде маршировать.

Нет, не подойдёт мне офицерская фуражка ротмистра. Слишком жёсткие околыш с тульёй. А вот у Соколова унтер-офицерский головной убор куда мягче будет. Не фуражка, а форменная панама с козырьком и кокардой. Картуз, одним словом.

Парень, как и его командир, жадничать и упираться не стал. Позволил прихватизировать фуражку без лишних слов. Хороший пацан, правильный. В лепёшку расшибусь, но выбью ему повышение. Потом.

А пока я аккуратно, чтоб не нажать случайно на спусковой крючок, сунул снятый с предохранителя пистолет внутрь мягкой фуражки, запихав его в уширение тульи.

Наложив указательный палец на защитную спусковую скобу, взялся за рукоять пистолета, прихватывая заодно и околыш фуражки. Теперь есть шанс, что бандит «макарку» не заметит. Проверил, чтоб при выстреле пуля случаем в кокарду не угодила, траекторию изменив. Всё, отлично.

Хотел я поначалу оставить пистолет за поясом или в задний карман штанов спрятать. Но подумал, что любая моя попытка сунуть руку под джемпер или себе за спину может насторожить оппонента раньше времени. А оно мне не нужно.

– Ладно, пошёл, – сообщил я ребятам и громко оповестил бандитов: – Я выхожу! Не стреляйте!

Не стану врать, страшно было до колик в боку. Коленки исходились мелкой дрожью, а сердце трепыхалось, словно сумасшедшее. Потому как уверенности в том, что переговорщик не врёт, а я нужен его нанимателю живым, не имелось, от слова совсем. Так, теплилась малюсенькая надежда, что решит этот засранец всё-таки поболтать со мной, хотя бы просто ради-для поиздеваться, а не прикажет пристрелить, едва я выйду на открытую местность. Но страх был куда сильнее.

Так что, встав на ноги, вынужден я был ухватиться за спасительный ствол берёзы. Иначе рухнул бы, к позору своему, обратно на землю.

Соколов уже дозарядил дротовик и выставил его напоказ, прислонив к стволу дерева.

– Я иду! – проорал я, стараясь, чтоб мой голос откровенно не дрожал. – Давай, где ты там, вылезай из своей норы!

Глава 11

Раненая нога затекла и онемела. Спина тоже не добавляла радости, обжигая резкой болью при каждом движении. Вот и какой из меня, такого хромого да кривого, герой? Уверен, со стороны это гораздо больше на глупое самопожертвование походило.

Хотя мне это было, наверное, только на руку – пускай противник видит перед собой лишь обессиленного калеку, от которого можно не ожидать угрозы. Так что я на всякий случай даже ещё сильнее захромал, скорчил морду поизнурённее и начал слегка постанывать при ходьбе.

Переговорщик нарисовался не сразу. Лишь когда я уже порядочно отошёл от нашего с жандармами укрытия, этот фрукт появился из-за деревьев и неспешно двинулся мне навстречу.

Человек вроде. Ростом чуть ниже меня и сложением похлипче. Но походочка разухабисто-наглая, и ухмылка на физиономии соответствующая.

На носу выпендрёжные тёмные очки, за которыми совсем не видно глаз. На башке шляпа-котелок. Ещё и длинные бакенбарды пушатся и топорщатся на щеках. Такое ощущение, будто он свой образ с Кота Базилио слизал. Разве что тросточки слепца не хватало.

Зато её отсутствие прекрасно восполнял монструозного вида пистолет. Точно такой же, какой я видел у Снежина – здоровенный, словно сорок четвёртый Магнум, даже больше, и с зелёными стекляшками патронов. Не удивлюсь, если это пистолет князя и был.

Главарь бандитов держал оружие поднятым перед собой, видимо, специально для устрашения, чтоб я не рыпался и не питал напрасных иллюзий.