Это приводит к увеличению запасов нефти в Китае, необходимости перенаправления транспортных потоков грузоотправителями из других стран. Поставки удлиняются по времени, увеличивается стоимость таких поставок, но не для потребителя, а для экспортера нефти. Спрос Китая на нефть упал как минимум на четверть по сравнению с обычным из-за остановки заводов на карантинные каникулы. Из-за коронавируса количество поездок и поставок по всему миру уменьшилось в разы, а значит, уменьшилось и потребление топлива – главного товара и продукта нефтепереработки.

Цены на нефть упали до годового минимума ниже $54 за баррель. Механизм простой: спрос резко уменьшился, предложение осталось прежним, так как ОПЕК+ пока не договорились о снижении объемов добычи. Значит, и цена упала – цена на природный газ, главный субститут нефти, падает, так же как падают и объемы поставок, экспортеры газа стараются приостановить контракты на поставку, что ещё больше подстегивает вниз цену на нефть.

Цена на топливо падает вместе с ценой на нефть. Это значит, что страны, в основном экспортирующие энергоносители, например Индия, смогут снизить цены на свою продукцию, чтобы увеличить её конкурентоспособность на мировом рынке. С января в США начали закрываться нефтеразработки. Количество действующих буровых установок только в Техасе сократилось до 398 по сравнению с 556 в октябре 2019 года.

Таким образом, вспышка заболеваемости коронавирусом стала для мирового рынка нефти «черным лебедем» – событием с достаточно негативными последствиями, причем крайне невероятного и сложного для прогнозирования. То резкое падение цен на нефть, которое произошло после разрыва сделки ОПЕК, во многом объясняется тем, что рынок уже был ослаблен фактором эпидемии.

О том, что происходит с бизнесом во время коронавирусного кризиса, «Инвест-Форсайт» расспросил бизнесмена Константина Бабкина. Он – один из совладельцев «Ростсельмаша». Недавно было объявлено, что по итогам 2019-го года акционеры получили серьезные дивиденды. Большую часть которых Бабкин, впрочем, планирует направить на развитие бизнеса.

«Ростсельмаш» оказался в привилегированном положении

– Дивиденды за прошлый год, это, конечно, приятно. Но какие потери ожидаете в связи с сегодняшним кризисом?

– «Ростсельмаш» работает, из 12000 сотрудников человек 300 отправлено на домашнюю работу – матери-одиночки, люди пожилого возраста… В общем, все те, кто находится в группе риска.

– Вы зарплату им сохранили?

– Да.

Остальные 11700 человек продолжают работать: сельхозмашиностроение (и, в частности, «Ростсельмаш») отнесены правительством к категории стратегически важных предприятий, связанных с производством продовольствия, с проведением посевных работ. Поэтому нам разрешено работать. В этом смысле производители сельхозтехники сегодня в привилегированном положении.

А вот сколько еще будем работать, непонятно.

– Почему?

– Зависит от решения правительства, но не только. Не в меньшей степени это зависит и от поставщиков, от того, как они будут работать.

– Вы сейчас говорите о российских, или о зарубежных поставщиках?

– Обо всех. Например, китайские заводы нам поставляют двигатели для некоторых моделей. Они стояли 1,5 месяца. Правда, вот уже вторую неделю, как снова запущены. В целом мы сегодня не ждем от Китая осложнений.

А вот европейские заводы (германские, итальянские), которые поставляют нам редукторы и элементы гидравлики на некоторые модели, стоят глухо. И непонятно, когда они будут запущены. Более того, в Европе закрыты и границы для перевозок грузов.