Ты можешь снять корону в любой момент, – говорил он. В тот момент Киран почувствовал, что лучший друг понимает его, как никто другой. Сегодня он гадал, не было ли это всего лишь холодным расчетом, чтобы убрать его с дороги.

Киран ощутил во рту привкус горечи и уже готовился разрубить очередное полено, когда вдруг новое воспоминание, почти погребенное под слоем пепла, всплыло в его сознании. Оно вернулось так же внезапно, как и воспоминание о поцелуе с Зейлан. Они с Олдреном, вдвоем, стоят в его комнате. Олдрен, который согласился занять трон. И Темные…

Киран вздрогнул. Во имя короля! Нужно немедленно поговорить с Зейлан! Он размахнулся и со всей силы всадил топор в деревянную колоду, а потом помчался на площадь. Но послушников там уже не было. Солнце уже стояло высоко в небе, поэтому ноги понесли Кирана дальше, в переполненную столовую. Фейри лихорадочно огляделся, ища взглядом Зейлан. Девушки нигде не было видно, зато взгляд Кирана нашел Этена.

– Где Зейлан? – спросил он без всякого приветствия.

Этен поднял глаза от своей миски:

– По-моему, она пошла в душ.

– Спасибо! – Киран выскочил из столовой и направился в сторону отапливаемой хижины. Из дымохода поднимались клубы дыма. Он толкнул дверь, но в последнюю секунду остановился.

– Зейлан? Ты там?

Никакого ответа.

– Зейлан?

– Что такое?

Киран развернулся. Девушка стояла у него за спиной. Распущенные черные волосы падали ей на плечи, щека была в грязи, словно во время тренировки Хранительница частенько оказывалась на земле. Форму Зейлан сняла, оставшись в черной рубашке и таких же черных льняных брюках. В руках девушка держала банное полотенце.

– Ты – Темная.

Она моргнула:

– Что?

Киран шагнул ближе. Сердце его бешено колотилось. Несмотря на потогонные тренировки, пахло от нее по-прежнему приятно.

– Я кое-что вспомнил. Когда я спросил Олдрена о твоем даре, он сказал, что однажды читал трактат о том, что так называемые Темные обладают этой способностью. Он захотел поговорить об этом с тобой, поэтому мы и пошли к тебе.

Киран не знал, на что рассчитывал, но уж точно не на разочарованную улыбку, появившуюся на губах Зейлан.

– Мне жаль говорить это, но Олдрен тебе солгал.

– Откуда тебе это известно?

Зейлан, миновав его, шагнула к хижине.

– Потому что Темных знают все. Они – преступная банда, а не… что бы то ни было иное. Они не такие, как я. Это убийцы, воры и насильники, и единственный дар, которым они обладают, – распространение страха и ужаса по всей Тобрии.

Киран нахмурился. Он почувствовал, как его охватывает разочарование, но еще – вспомнил, что название этой группы людей показалось ему знакомым еще тогда, в разговоре с Олдреном. Теперь Киран понял почему. Конечно, он слышал еще тогда, когда был Талоном.

– Он говорил так убедительно.

– Он, наверное, скормил тебе эту ложь, чтобы ты привел его ко мне.

– Наверное, ты права. – Киран запрокинул голову. В небе над ним расстилалась туча. Закрывая солнце, она постепенно погружала Свободную землю в сумеречные тени. – Я так глуп и наивен.

– Это не так. Ты просто веришь в хорошее в людях… и в фейри.

– Ну и как это называется? Наивность.

– Нет, это чудесно. Хотела бы я быть хоть немного похожей на тебя. Знаешь, как утомительно, когда никому не доверяешь? Когда ты всегда начеку и каждую секунду ждешь, что тебя предадут или обидят?

Киран взглянул на девушку:

– Ты говоришь о новобранцах?

Но Зейлан не успела ничего ответить, потому что в этот момент раздался громкий удар колокола, который разнесся по всей базе. За ударом последовали крики Хранителей. Их возбужденные голоса и быстрые шаги эхом отзывались в воздухе, когда мужчины по тревоге выбежали на площадь.