Это что касается забавной истории. Касаемо всего остального

В этой больнице происходили интересные вещи. С конца марта везде висели таблички «Карантин! Посещение больных запрещено!», «Ношение масок обязательно!» и так далее. Однако, посетители свободно проходили во все отделения, и пациенты совершенно спокойно выходили на улицу и свободно гуляли, как в доковидные времена. Маски практически никто не носил, и только в приёмном отделении медсёстры и санитары соблюдали масочный ритуал (и то не все).

Медучреждение представляет собой больничный городок, в котором около 20-ти корпусов. Из которых один, в котором находится кожно-венерологическое отделение, перепрофилировали в инфекционное отделение. Один корпус, в котором нейрохирургия и реанимация № 2, закрыли на карантин, потому что там у нескольких пациентов нашли коронавирус.

Также на карантин закрыли эндокринологическое отделение, которое находится на 5-м этаже корпуса, где имеют место быть также ещё 9 отделений, в том числе неврологическое (оно на 4-м). В эндокринологическом отделении на 50 коек на карантине находятся четверо – двое больных и две медсестры (!!?)

Напрашивается резонный вопрос: почему не перевести ковидных больных в ваше же инфекционное отделение, находящееся в здании КВД? Чтобы такие важные и нужные отделения, как эндокринология, нейрохирургия и реанимация продолжили работать в нормальном режиме?!

Но начальству, конечно, виднее.

Также интересные вещи происходили в больнице № 2, где мне перестали ставить дежурства на время «пандемии». Обнаружился ковидный пациент с положительным тестом на коронавирус, и это 10 дней скрывали, чтобы не объявлять сопряжённый с многочисленными хлопотами карантин… однако, шила в мешке не утаишь, это стало известно руководству области… попутно положительный тест выявился у нескольких сотрудников… в итоге было принято решение: закрыть на карантин четыре отделения и отправить нескольких «контактных» сотрудников на двухнедельную «самоизоляцию». Карантин выглядел следующим образом: отделения прекратили принимать пациентов и стали по максимуму выписывать пациентов, которые не находились в критическом состоянии, были стабильными, и могли долечиваться амбулаторно. Сотрудники при этом не были изолированы в отделениях, а свободно приходили на работу и уходили домой, причём входили в здание и выходили из него, перемещаясь через отделения, закрытые на карантин. Типичная бюрократическая отписка – меры приняты, но никого не интересует эффективность и нужность оных. Чисто по-советски наотъебись.

25 мая утром мне позвонила начмед больницы № 1 (с основного места работы) и спросила, где я нахожусь. Я ответил, что у меня больничный до 27-го.

– Чёрт… – раздосадованно ответила она. – Нам надо, чтобы вы осмотрели Сталина на предмет инсульта…

Я сказал, что, без проблем, сейчас приеду в больницу.

И я доехал до своего офиса на электровелосипеде, там его оставил и дошёл до больницы пешком. Спросил у реаниматологов, с чего они взяли, что у индуса инсульт? Они как-то витиевато ответили, типа, «он никакой». Я попросил объяснить поконкретнее, потому что неделю назад, когда я его пунктировал, он уже был «никакой». Что изменилось? Но внятного ответа они мне не дали.

С результатами анализа ликвора вообще непонятно. Он не был получен из лаборатории, никто ничего про это не знал! У меня не укладывалось в голове, что это вообще происходит. Больному, у которого подозревается туберкулёзный менингоэнцефалит, выполнена спинномозговая пункция, получен ликвор. Материал отправлен в лабораторию… и там он потерялся!!!