Капля смазки и ключ легко провернулся в массивном замке, все верно. Эдвин вошел первым, освещая круглую комнату едва не гаснущим фонарем. Шкафы, книги, свитки непереплетенных манускриптов, несколько разобранных алхимических приборов и вот оно – на столе изящный ларец, изрезанный древними рунами. Эдвин замер на миг, а затем, будто бросаясь в омут, решительно шагнул вперед. Впрочем, судьба в этот раз распорядилась иначе: с резким грохотом захлопнулась дверь, из потолка вылетели несколько досок и сверху холодно блеснули стальными, как и положено высшей королевской страже, головками болтов взведенные арбалеты. Хенрик грустно ухмыльнулся и насмешливо приложил руку к берету: «Слава короне!». Арбалеты не шелохнулись.

Читающий походил, скорее, на бойца, ветерана бесчисленных сражений, чем на легиста или стряпчего – седеющий, крепко сбитый, будто влитой в изрядно поношенный мундир королевской стражи с золотым галуном. Слова королевского эдикта выкатывались им с трудом, неспешно, застревая на непривычном обороте или разглядывая в мерцающем полумраке разбегающиеся выцветшие строки беглого пера переписчика: «…тех же, кто имел дерзость презреть указы нашего королевского величества, проникнув в хранилища тайные, охраняемые особо, о чем будет издан отдельный эдикт, либо имея намерения таковые, равно собственной волею, а также при содействии или по наущению, обдуманно либо же по неведению, едино казнить смертию, способом приличествующим по чину и достоинству каждого, согласно уложениям о королевских палачах, а также ежели…»

Эдвин пропускал монотонные фразы эдикта мимо ушей, пытаясь разглядеть сквозь мерцающую завесу яркого фосфорного фонаря на столе лицо того, кто сидел в кресле поодаль от читающего, почти не видимый в густо разлитом сумраке подвального каземата. Хенрик и вовсе забавлялся гоняя носком туфли невесть откуда взявшийся камешек, будто ему не было дела до сурового обвинителя. Маг слегка повернул за спиной связанные запястья, сосредоточился и тихонько щелкнул пальцами изо всех сил вглядываясь в темный угол с креслом. Дознаватель, оборвав на полуслове чтение, захлопнул кодекс и впервые поднял неожиданно понимающий взгляд на Эдвина:

– Здесь это не сработает. Что Вы искали?

– Вы знаете, – заметно расслабился Эдвин

– Почему именно здесь?

– Ловушка для дураков, – куда-то в темноту произнес маг, – ларец ведь был пуст, так?

– Отвечайте, – в голосе дознавателя не было и капли раздражения

– Вы не казните нас, о нет, – маг продолжал вглядываться во тьму, – довольно странное приглашение, не правда ли? Почему именно я?

Человек в дальнем кресле резко наклонился вперед и маг наконец смог рассмотреть высокий с залысинами лоб и знакомый аристократический профиль:

– Вы, господин Эдвин, узнаете об этом в свое время, обещаю, но лишь в том случае, если судьба и удача подтвердят правильность моего решения.

– Откровенность всегда была Вашей сильной стороной, милорд. Теперь я уже не так уверен, что нас не казнят. Я никогда не был врагом Короны, Вы же знаете.

– Вы не были ее другом, и не скрою, будь моя воля, я бы выбрал другого, но судьба распорядилась так, что Вы, да, именно Вы, в силу хмм… особых обстоятельств…

– Я рассказал тогда все, действительно все, милорд, – Эдвин тяжело вздохнул, – я был в бреду, я не знаю, не помню, не представляю как… и не имею желания.

– Но Вы пришли.

– И теперь под угрозой казни должен играть в Вашу новую игру? Я начинаю верить, что Вы, пожалуй, цените свободу воли даже превыше откровенности, господин герцог.

– Хммм…, – герцог пожевал губами, – А Ваш спутник думает также? – он перевел пронизывающий взгляд на вора, – Господин…