Когда-то я читала эти слова в дневнике Лилианны. Теперь, собираясь произнести их сама, я думала, что мое сердце вот-вот лопнет.

Вален прочистил горло.

– Элиза, дочь Мары, супруга и освободительница моей жизни, ты – выбор моего сердца. Я клянусь служить тебе, любить тебя, почитать тебя, быть твоим верным спутником на всю жизнь и в Ином мире.

Он снова поцеловал мои костяшки.

Колени задрожали под платьем, словно ноги умоляли меня бежать к нему, прикоснуться, поцеловать.

Еще чуть-чуть.

– Вален, сын Арвада и Лилианны, мой король, ты всегда был, есть и будешь выбором моего сердца. Я клянусь служить тебе, любить тебя, почитать тебя, быть твоей верной спутницей на всю жизнь и в Ином мире.

– Ты изменила слова, – прошептал он. – Нечестно.

Я улыбнулась. Ноги не желали стоять на месте, я почти готова была покричать на старейшину Клока, чтобы он заканчивал церемонию. У меня король до сих пор нецелованный.

Клок зубасто улыбнулся и посмотрел на толпу.

– Пусть увидят их боги и люди: короля Валена Феруса и нашу новую королеву, Элизу Лисандер Ферус, – Клок наклонился ко мне и прошептал: – Теперь можно, моя королева. Теперь ты можешь прикоснуться к нему.

Большего мне было не нужно. Мои руки обвились вокруг шеи Валена, а он поймал мое лицо и жадно поцеловал. Чем дольше я чувствовала его вкус, тем сильнее хотелось большего. Я любила его, любила Легиона Грея, Кровавого Рэйфа и Ночного Принца.

И сейчас любила еще сильнее.

Я отстранилась, по моим щекам потекли слезы, и я улыбнулась, когда толпа зааплодировала. Он быстро поцеловал меня еще несколько раз, не переставая улыбаться искренней, сияющей улыбкой. Это было воспоминание, которому предстояло стать моим якорем на грядущие тяжелые дни. Нам предстояло еще множество испытаний, но в тот момент я была счастлива как никогда.

Вален Ферус был моим мужем.

Мы подняли наши соединенные руки, и люди опустились на колени.

Ничто не могло омрачить этот момент, пока я не заметила нескольких человек в глубине площади. Стэйва и других. Они тоже опустились на колени. Медленно, неохотно. Они смотрели на меня, и я не могла не заметить отвращения в их глазах.

Я стала их новой королевой-тиморанкой. И они ненавидели меня.

У меня не было времени беспокоиться о Стэйве и его истерике из-за тиморанки на троне.

Нас сразу окружил народ, ведя обратно к повозке. Они бросали под колеса новые лепестки, кости, травы; кричали благословения, пока мы не добрались до королевского дома пировать и праздновать.

Длинный дом, должно быть, заколдовали, чтобы он стал еще длиннее. Я не знала, как иначе объяснить то, что в его стенах вдруг поместился почти весь Раскиг.

Вален сидел рядом со мной во главе стола. Его рука собственнически лежала на моей ноге, моя голова – на его плече. Люди вокруг смеялись, пили эль прямо из бочонков, танцевали под лиры и барабаны. Они были счастливы, и я не могла на них насмотреться.

Здесь мы могли притвориться, что за стенами нет врагов.

Здесь мы могли быть спокойны, хотя бы на одну ночь.

Когда кто-нибудь проходил мимо нас, он кланялся, иногда пьяно и насмешливо, и называл меня «моя королева». Это до сих пор казалось странным и непривычным.

Я не была рождена, чтобы быть королевой. И никогда не стремилась к этому.

Если совсем уж честно, я и не знала, как ею быть.

Словно почувствовав беспокойство, Вален сжал мою руку и наклонился к уху.

– Ты выглядишь так, будто это слово тебя сейчас укусит, – он тихо усмехнулся, а его большой палец соблазнительно вывел новый круг у меня на ноге. – Королева. Ты презираешь этот титул.

– Не презираю. Я просто не привыкла к нему и, как и еще один мой знакомый монарх, не особенно радуюсь тому, что на меня все смотрят.