– Я хочу кое-что сказать, – пробормотал наконец Тор.

– Тебе не нужно мое разрешение, – проворчал я.

Тор повернулся на бревенчатой скамье и прямо посмотрел на Элизу.

– То, что ты сделала… – он сделал паузу, прочищая горло. – Этот дар я не смогу отплатить.

Элиза склонила голову.

– Тор, это…

– Нет. Ты не понимаешь. Проклятие подарило мне века жизни. Но жизни… пустой. Мое сердце знало, что в нем не хватало части, но я не помнил, какой именно. Когда ты освободила нас, я вспомнил все. Когда я в последний раз видел Солнечного Принца, он, весь в крови, рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, пока меня утаскивали на пытки. А я боялся и слово сказать, чтобы они не убили его или меня – чтобы ему стало больнее.

Тишина сгущалась, пока не стала ощущаться физически, как запах эля и дыма.

Я помнил тот день болезненно четко. Как пришли вороны, как они пытали Тора на глазах у Сола. Как в глазах брата кипела ярость, какой я никогда в нем не видел. И как что-то – хаос или отчаяние – вырвало его из оков.

За это мы несколько недель провели в заносимой снегами клетке, но теперь, когда у меня была Элиза, я понимал его чувства. Желание любой ценой защитить своего человека.

Тор взял Элизу за руку и продолжил.

– Позволь мне поблагодарить тебя за этот миг. За новое воспоминание, за которое я стану цепляться. За новые слова и новый взгляд.

Сив вытерла слезу на щеке и крепче сжала руку Маттиса.

– Ты заслужил это, Тор, – с улыбкой кивнула Элиза. – Но у меня есть вопрос. Что ты сделал со своим хаосом и хаосом Сола?

– Да, – отмер Стиг. – Я никогда такого не видел.

– И я тоже, – поддакнул Ари. – У вас, древних, такой хаос, о каком я вообще никогда не знал.

– У темных фейри, таких как Сол, не принято выставлять свою магию напоказ, – сказал Тор с ноткой горечи. – И сам ты древний, дурак.

– Сухарь, – проворчал Халвар.

Кари бросила на него взгляд и погладила кончиками пальцев по предплечью. В ее улыбке сквозило беспокойство. Мой друг был необычайно мрачен с тех пор, как вернулся из-за стены, и это было на него не похоже. Но я знал, что, если Халвар захочет, его словесный поток не остановит ничто.

Он заговорит, когда будет готов.

– Мне тоже любопытно, – признался я, глядя на Тора. – Не знаю, что ты сделал. Никогда не видел, чтобы твой хаос так смешивался с хаосом Сола.

Тор повозился, потирая пальцами переносицу.

– Потому что о взрывной силе нашей объединенной магии знал только Арвад. Ты помнишь, что хаос Сола все держали в секрете, но мы с ним любили экспериментировать. И когда мой огонь соприкоснулся с его гнилью, случилось… что-то. От этого столкновения все превращается в пепел.

Сердце сжалось.

– Вороны. Они…

– Обращены в пепел, – резко сказал Тор. – Да. Пусть Воронов Пик знает, чего опасаться. И чего ждать.

– Это было безрассудно с его стороны, – я запустил пальцы в волосы и оперся локтями о стол. – Он показал, насколько опасным может быть, и что теперь? Они убьют его? Превратят обратно в безумного, чтобы он послушно выполнял их приказы?

Я хлопнул кулаком по столу. Злой, разочарованный и перепуганный. Ниточка к брату, которого я считал погибшим, исчезала на глазах.

– Страх рождает уважение, – мягко сказал Ари.

– Объясни, – рявкнул я, притихнув только тогда, когда Элиза провела рукой по моей ноге. В этом успокаивающем прикосновении крылась своя магия. Только эта женщина могла успокоить ярость, все еще бурлившую во мне кровавым маревом.

Я опустил голову, сжал ее руку в своей и натянуто улыбнулся.

Ари раскрыл ладонь и указал на меня.

– Как Кровавого Рэйфа тебя боялись, но в то же время уважали. Даже вороны. Они свято верили, что встреча с тобой сулит смерть. А Сола держали в живых, даже не зная до конца, насколько страшен его хаос. Не сомневаюсь, что они ставили над ним эксперименты, но сегодня они увидели, что произойдет, когда Ночной народ объединится и выступит против них. Он устроил им небольшое представление, посеял немного страха в их сердцах. Воронову Пику ничего не останется, кроме как оказать нам уважение, которого заслуживают наши армии. И наш король.