Выражение лица Тиамака показалось Саймону странным. Он не сразу понял, что Тиамак близок к тому, чтобы сказать «нет» – и очень этого хочет, чего ни разу не случалось с тех пор, как Саймон стал королем.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – наконец ответил Тиамак.

– О, благодарение Искупителю, – сказала Мириамель. – Хоть кто-то начал мыслить разумно.

– Что? Что ты хочешь сказать, Тиамак? Джошуа есть – или был – принцем Эркинланда, а потом он исчез! Дядя королевы! Мы спорили об этом в прошлом, и никто не хотел меня слушать, но, да защитит нас бог, если что-то случится с нами или с нашими близкими, семья Джошуа останется единственными людьми, в жилах которых течет кровь короля Джона. И даже если Морган сядет на трон, как надеемся мы с королевой, разве мы имеем право игнорировать предсмертное желание Изгримнура? – Саймону стало жарко, и он понял, что покраснел. – Перестань, Тиамак, ведь Изгримнур был и твоим другом!

Вранн бросил на короля мрачный взгляд.

– Дело не в этом, ваше величество… Саймон. – Тиамак поднял трость и указал на больную ногу. – И даже не в том, что я не в состоянии быстро ходить. И не могу ездить в фургоне, не испытывая боли.

– Но ты только что проделал длинный путь от Элвритсхолла.

– И, если быть честным до конца, мой старый друг, – я все время страдал. Но постарайтесь правильно меня понять. Дело вовсе не в боли – проблема в том, что я не могу перемещаться быстро. Кто знает, как далеко может завести нас след? Мне придется часто останавливаться и отдыхать, этого будет невозможно избежать. Даже самое отважное сердце не может далеко увести больное тело. У меня уйдет на поиски очень много времени – и прошу прощения, если мои слова покажутся вам исполненными гордыни, – но я боюсь, что вам будет не хватать моих советов в те опасные месяцы, которые нам предстоит пережить, пока меня здесь не будет. Бинабик скоро покинет нас вместе со своей семьей. И вы отсылаете Эолейра.

Саймон нахмурился:

– Я сожалею о твоих болях, конечно – конечно! – но мне кажется, что ты боишься оставить библиотеку, которую любишь больше всего на свете.

– Это не так. – На мгновение Саймон удивился, ему еще не приходилось сталкиваться со столь ярким проявлением чувств – его спокойный советник выказал гнев, хотя тщательно его контролировал. – Неправда и несправедливо с вашей стороны. Прежде всего я бы не хотел покидать свою жену, но все равно, если бы это стало лучшим решением, я бы отправился на поиски. Конечно, отправился бы. Вы прекрасно знаете, что я поклялся в верности Верховному Престолу и вам обоим, и вы ошибаетесь, предполагая иное.

Саймон почувствовал себя как ребенок, которого отругали, но он понимал, что Тиамак прав – он был к нему несправедлив.

– Достаточно. Я еще раз приношу тебе извинения за свои глупые слова. Но что нам делать, если ты не отправишься в эту экспедицию? Как ты правильно отметил, больше послать некого, ведь Эолейр уедет вместе с раненой ситхи. Значит, нам придется снова отложить поиски, рискуя так и не узнать, что с ними случилось?

– Может быть, и нет. – Казалось, настроение Тиамака изменилось. – Возможно, есть человек, который с этим справится, так мне кажется – и, как ни странно, я начинаю думать о том, как я смогу ему помочь.

– Кого ты имеешь в виду?

– Брата Этана. Вы его знаете.

Саймон нетерпеливо махнул рукой.

– Да, молодой монах с испуганным взглядом.

Тиамак улыбнулся:

– Теперь, когда вы сказали, я с вами соглашусь. Да, у него немного испуганный взгляд. Вы не слишком хорошо знаете Этана, но я много с ним общался, и он сразу произвел на меня хорошее впечатление, как только его прислал к нам архиепископ. У него острый ум, он полон любознательности и у него доброе сердце.