Когда все уселись, князь Всеслав поднялся и произнёс:

– Вроде все собрались, вот только я не наблюдаю Вадила, ну да и чёрт с ним, с этим чудаком вечно что-то не так. Я собрал вас всех сегодня, чтобы обсудить последние новости, доставленные из Киева. Переданы достоверные сведения, что князья Ярославичи сейчас пребывают в военном походе на тмутараканского князя Ростислава и завязли в борьбе с ним. Я бы хотел использовать данную ситуацию. С княжичами я уже потолковал, и меня интересует ваше мнение по этому поводу. Что скажешь ты, Эстин?

– Светлейший князь, нужно ответить Ярославичам за ограбление полоцких купцов, и лучшей возможности может не возникнуть. Пока Ярославичи воюют с Ростиславом, необходимо на них напасть, вы захватите новые земли, а воины получат богатую добычу, как было при вашем отце. Мои люди соскучились по боям и трофеям, – ответил Эстин.

– А какое твоё мнение, Ратимир? – спросил Всеслав.

– Ваша светлость, столкновение Ярославичей с Ростиславом закончится, и тогда они сделают всё, чтобы вернуть утраченное и отомстить нам. Пока был жив тмутараканский князь Мстислав, позиции князя Ярослава у власти были шаткими, и он не мог себе позволить долгой войны с Полоцком. Но теперь союз трёх его сыновей силён, старшие Ярославичи в хороших отношениях друг с другом и будут воевать, сколько потребуется. Я считаю, что нам не стоит обрушиваться на них сегодня, лучше дождаться более благоприятного момента, например, раздора между наследниками Ярослава, – поднявшись и несколько сбивчиво произнёс Ратимир.

– А что нам скажет церковь? Ваше преосвященство, я вижу, вам не нравится это обсуждение, – рявкнул Всеслав, пристально глядя на епископа.

– Светлейший князь не станет меня слушать. И всё же не гоже христианам взаимно проливать кровь, все вы русские князья – родственники, а ведёте себя, как иноземцы и злейшие враги. Чего вам не хватает, ваша светлость? Зачем вам чужие владения? Держались бы вы все в мире, как и положено семье, довольствовались тем, чем обладаете, и на Руси царили бы счастье и процветание, – спокойно, теребя пальцами, сверкающими камнями, огромный серебряный крест, сказал Никифор.

По иронии судьбы, мой отец, как и я, с уважением относился к священникам, ему импонировала образованность и смиренность монахов, а также та объединяющая роль, которую брала на себя церковь. Конечно, он подшучивал над напыщенностью Никифора, но признавал, что этот нарядный толстяк иногда говорит очень правильные вещи, поступая зачастую мудрее вспыльчивого князя.

У Эстина речь тучного, роскошно одетого епископа, о скромности и стремлении обходиться имеющимся, вызвала улыбку. Возникла пауза, Всеслав молча обвёл всех взглядом и со злостью посмотрел на Никифора.

– Ваше преосвященство, к сожалению, не я один действую не как примерный христианин, и мои далёкие родичи в лице Ярославичей унижают своих родных братьев, а со мной и подавно расправятся при первой же возможности. Ярославичи только и надеются, что мы ослабнем, чтобы отхватить от Полоцкого княжества кусок побольше. Они бросили нам вызов, избив полоцких купцов, всё, что мы собираемся предпринять – это лишь защитить интересы Полоцка. Наши недруги потеряли чувство реальности от гордыни, Псков и Новгород должны поплатиться за наглость.

Всем своим видом Никифор показывал негодование от слов Всеслава, но помалкивал.

И вдруг среди полной тишины, наступившей в тереме, раздались какие-то шорохи в сундуке, расположенном в углу. Обычно в нём хранилась посуда для пирушек князя, и загадочные звуки всех озадачили. Но никто из присутствующих ещё не успел как-то среагировать, когда внезапно сундук открылся и из него выскочил воин со странным громоздким луком.