И волосы к ногам упали:
Не выдержав давления стали!
Но, я конечно не Самсон.
Всё это только странный сон.
И пусть любимая Лилит,
Меня за этот сон простит.
По родословной был Адам.
В любви к Лилит, себя отдам.
Ты моя первая жена.
Ты демон в юбке, сатана.
И это точно, уж не сон!
Но, в эту стерву, я влюблён!
Бог отдал мне своё творение,
С улыбкой полной сожаления.
Но! всё меняется, течёт
И вот уж Ева меня ждёт:
Её слепил Бог из ребра.
Он колдовал Сам, до утра.
И Еву я сейчас – Люблю!
Ей песни нежные пою;
Но вкралась, маленькое – но!
Змей искуситель – вот оно!
Оно – презренное начало,
Невинной Еве подсказало:
Вкусить плодов, Добра и Зла!
Глупа! Послушала – Козла.
Мы Были изгнаны из Рая
И Бог судьбу за нас решая,
Закрыл дорогу в Райский сад:
Всему виной – Ползучий Гад!
И так: наш первородный грех,
Стал Генетическим для всех.
И вновь видения. Сладок сон!
Уж не пойму в кого влюблён.
Да! Хороша Моя Далила;
Но, вот любовь её остыла.
И неплоха Моя Лилит;
Но, только дьявол в ней сидит!
И совершенна Моя Ева:
Она плодов вкусила с древа.
Познала смысл: Добра и Зла!
И Любит всё ж, меня – Козла!
И мы живём – пока не тужим.
Я приглашаю всех на ужин:
Чтоб выпить с вами за Любовь!
Душа горит! Играет кровь!
Сознание в облаках витает
И в этом пламени сгорает.
Вкусив от всех Мирских утех:
Сгорит в огне наш вечный грех!
Вот в сердце, нечто подсказало…
Что Мне и Евы стало мало.
Иду, до Девы молодой:
Золотоглазой – заводной!
Стучится Бес, в моё ребро:
В нём моё зло, моё добро.
И как же в Мире не грешить,
Таких прелестниц не Любить:
Когда вокруг порхают Феи,
Тебя целуя в область шеи
И шепчут тихо: про Любовь!
И закипает, в старце кровь.
И в грех срываясь безвозвратно —
«…Клянусь! Я не вернусь обратно!..»
Всегда готов я согрешить
И в грешном мире, вас Любить!
Ведь я покину мир однажды:
На землю не ссылают дважды!
Забил. Забыл…
Забил. Забыл. И нет вопроса:
Вопросов я не задаю,
И от словесного поноса,
Я вряд ли, к вечеру умру.
В «тавтологическом» тумане
Проходит, скромно, жизнь моя.
Вот и валяюсь на диване:
Я в окружении «воронья!»
И сам готов давно, прокаркать:
О сокровенном – о своём.
Ну, не ногами же мне шаркать?
Когда идём с тобой вдвоём:
Я рассуждаю о – прекрасном!
И в своём чувственном бреду:
Тебя люблю я в светло-красном,
Тебе, мелю билиберду…
Я черно-белым рассыпаюсь,
Словами украшаю жизнь.
И как всегда в тебя – влюбляюсь,
А ты мне шепчешь: «…Отвяжись!..»
И я развязано – рифмую:
О проститутках и бомжах.
И нагло, в губы я целую;
Но, мы почти что на ножах:
Мы выясняем отношения.
А отношений давно – нет!
И нет ответного движения,
И мне ты, грустно смотришь в след!
А я? Не ставлю знак вопроса:
Я дров прилично наломал.
Вчера катилась жизнь с откоса,
За ней спокойно наблюдал:
Как рассыпаются на части
Мои красивейшие дни,
И догорают в бездне страсти
И исчезают дни мои!
Тебя же вижу – всё в тумане.
Ты в светло красном как всегда,
Я как всегда торчу в нирване;
Но, возвращаюсь иногда,
На эту грешную планету;
Но, нет вопросов у меня.
Я аплодирую рассвету,
Палитре красок сентября!
И может быть – умру в апреле.
И двадцать пятого числа,
Меня найдёт в моей постели,
Чуть опоздавшая весна!
И тьма Вселенной станет явью.
Ты в светло-красном, без меня…
Закрыв глаза свои вуалью,
Произнесешь: «…Ты прожил… зря!..»
Но, слов твоих я не услышу:
Меня ведь не было и – нет!
Я не был вписан к вам, в афишу:
Чтоб танцевать кордебалет!
Я сам солировал на сцене,
Я режиссировал себя,
И словно тигр на арене
Лежал, и грелся у огня!
Тут Смерть забила в крышку гроба,
Последний виртуальный гвоздь;
Но, руку отвела зазноба
И гвоздь прошёл, куда-то, вкось.
И рассуждая о прекрасном.
То ль наяву, то ли в бреду;
Тебя люблю я в светло-красном