Вся линия романа, связанная с Шифрой и Томом Льюисом, позволяет Доде показать парижское дно, предприимчивых авантюристов, которые порождены нравами современного капиталистического города. Но Доде вовсе не склонен объяснять случайными причинами провал замыслов Фредерики. Доде показывает, что поход в Иллирию заранее обречен на неудачу, ибо только кучка фанатиков может еще верить в возможность возрождения монархии там, где власть в свои руки взял народ.

Показав обреченность монархической идеи и трагедию ее защитников, писатель вводит в роман еще одну очень важную для него тему. Если жизнь в Париже вызвала в таких людях, как Христиан и принц Аксельский, только низменные инстинкты, то в Фредерике она пробудила человека. Несчастья преследовали ее до конца. По роковой случайности маленький Цара ранен в глаз, и ему грозит слепота. Теперь он никогда не сможет стать королем, хотя Христиан и отрекся от престола в его пользу. Это событие сокрушает Фредерику, но в ней просыпается мать, и все условности, связанные с ее положением, отступают перед большим человеческим чувством – любовью к сыну: «Бедный маленький Цара!.. Боже мой, да зачем ему царствовать!.. Только бы он был жив! Только бы он был жив!..»

Эту же человечность обретает и маленький Цара, у которого не было детства, который еще ни разу не был настоящим ребенком. Подобное же преображение происходит и с Элизе Меро. С грустью приходит он к выводу, что его проповедь монархических идей бесполезна. Но это разочарование открывает ему глаза на жизнь. В королеве он вдруг увидел женщину и глубоко ее полюбил. Чувству его не дано развиться, так как он виноват в ранении Цары и Фредерика изгоняет его. Но это чувство согревает его в момент близкой смерти.

После заслуженного успеха «Королей в изгнании» Доде вновь обратился к современному материалу в романе «Нума Руместан» (1881). На этот раз его заинтересовала политическая жизнь Третьей республики и люди, в ней участвующие. Самый факт обращения писателя к политическим проблемам весьма примечателен. Еще недавно в «Робере Эльмоне» он декларировал свое полное презрение к политике. Он писал: «О политика, я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу, потому что ты груба, несправедлива, криклива, болтлива; потому что ты приносишь вред искусству и труду». Однако к восьмидесятым годам его отношение к «политике» меняется. Он живо интересуется борьбой политических партий, сближается с «умеренными» республиканцами. Он лично знает многих политических деятелей, и в частности Гамбетту, с которым познакомился еще в юношеские годы. Работа над романом облегчалась еще и тем, что Доде вновь возвращался к Провансу, делая героем произведения уроженца Апса, городка, который, по его словам, он составил «из частей Арля, Нима, Сент-Реми и Кавальона».

Жизнь Нумы Руместана показана как бы в двух планах: семейно-бытовом и политическом. Но и в личной жизни, и в политической он остается верен себе. Это неисправимый лгун, краснобай, позер, человек морально нечистоплотный, ловкий демагог. Нума обманывает жену, обманывает своих избирателей. У него нет никаких настоящих привязанностей, никаких твердых устоев. В политической области Нума двуличен, легко меняет убеждения. Но толпа идет за ним, так как верит его речам, его никогда не выполняемым обещаниям. Нума – пустоцвет. «Он думает только тогда, когда говорит». Ему ничего не стоит переметнуться от бонапартистов к легитимистам, от легитимистов к республиканцам.

Доде пытается объяснить многие черты Нумы Руместана его южным, провансальским происхождением. Но, как это не раз бывало в других произведениях Доде, художественная трактовка образа оказалась глубже первоначального авторского замысла. Нума Руместан – большое обобщение, образ-тип, в котором воплотились многие черты буржуазного политикана, стремящегося к личной популярности и карьере. Таким и вошел Нума в сознание многих поколений читателей.