Кейл выслушал это и снова улыбнулся. Какой странный, любопытный человек, подумал он.

– Очень хорошо, философ Амит. Что вас привело сюда?

«Ученый» воззрился на него, затем пожал слабыми, округлыми плечами, как бы говоря «а что такого?»

Он сделал долгий вдох и объяснил, что был прислан императором Нарана говорить или на худой конец слушать от его имени – что он прибыл как посланник мира, или дипломат, или какой-то другой придворный чиновник.

Кейл внял этому и ничего не сказал, проклиная свою удачу, не уверенный, следует ли теперь объявить, кто он такой, да и важно ли это вообще. Амит рассеянно прочистил горло, как делают старики.

– Я полагаю, ты мог бы подсказать мне, где находится дворец?

Кейл сохранял нейтральное выражение лица, но издал мысленный стон, чувствуя, что битва с вежливостью уже проиграна.

– Да, конечно – я могу вас отвести.

Амит едва не рухнул от облегчения.

– О, спасибо, мальчик мой, поистине я тебе должен… то бишь, я у тебя в долгу. – Он закрыл глаза и поднес руку к голове. – Уж больно длинный был денек.

Кейл кивнул и повел его с пляжа, отряхивая песок с долгополой, толстой и непрактичной ткани, закрывавшей старика от шеи до лодыжек, и сочтя за благо, что прибыл тот не под палящим солнцем. Втайне он проклинал хорошие манеры и все жесты милосердия и надеялся, что никто во дворце не увидит его.

Пока они шли, стало ясно, что Амит ничего не видит. Кейл взял его под руку после того, как тот споткнулся о первое углубление на дорожке из плоских камней.

– Спасибо, да, спасибо. Боюсь, мои глаза не столь зорки в темноте, как раньше.

– Мне нетрудно, – сказал Кейл, и они продолжили путь в неловкой тишине. Казалось, Амиту неудобно принимать помощь. – Почему бы вам не рассказать мне о Наране? Я знаю только, что он далеко, и больше ничего.

Старик оживился, и Кейл подумал, что сделал правильный выбор.

– Ах, любознательный ум. Это хорошо! Ну, что мне тебе сказать? Мой дом – на равнине. Ты знаешь это слово? Огромные поля во всех направлениях. И никакой воды на много дней пути, представь себе, не считая нескольких жалких колодцев и ручьев.

Кейл улыбнулся, не особенно заинтересовавшись, но чувствуя растущую непринужденность Амита.

– Мой народ в основном фермеры. Хотя есть и обширные шахты, где работают тысячи людей.

Это знак для меня.

– Какие культуры выращиваете?

– О, рис и пшеницу. Много вещей, много злаков. Тебя интересует земледелие?

Кейл улыбнулся и пожал плечами.

– Ха, я так и думал, что нет. Девочки и воинская служба, да?

Вопреки себе – и к своему великому раздражению – Кейл вспыхнул.

Он понадеялся, старик это не видит.

– Ну, в Наране много красивых женщин. Любого цвета, облика и, ах, темперамента. – Он подмигнул, еще больше усугубив смущение Кейла.

Давайте сменим тему.

– И солдат?

– Ах да, много солдат. Чем крупней империя, тем крупней ее армия.

– И насколько Наран большой?

– О, нынче весьма, весьма большой. Расширялся с тех пор, как я был ребенком.

– В сторону моря?

Кейл приподнял бровь, и у Амита появился намек на улыбку.

– Почти во всех направлениях.

Кейл подумал, что притворная тревога была бы забавной, но его на самом деле не волновал ни Наран, ни кто-либо еще. Пью обладало самым крупным и боеспособным флотом в мире, и попытаться атаковать его можно было лишь вдоль побережья, которое контролировали многочисленные союзники отца Кейла, через море, названное в честь его предков, наперекор народу, который знал свои острова и погоду лучше всех и намеренно не составлял карт.

Некоторое время они шли молча, но Кейл все еще улавливал недовольство старика оттого, что ему нужна помощь, и, возможно, его досаду из-за сумрака.