Теперь же, поразмыслив, она была рада, что сказала это. Она могла бы бездумно повторить слова Тейна или же не говорить ничего, как сделала бы её мать или тётки. Но это был её народ, её жизнь, и правда всегда важна.

Она вновь вернулась вниманием в реальность, наблюдая за тем, как чудны́е пытливые глаза Букаяга подмечают каждую деталь вокруг. Он не был похож ни на кого из тех, кого она когда-либо знала: такой сосредоточенный и в то же время отстранённый, сильный и при том ранимый; ходячее противоречие. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как небольшая кучка зевак начала расти. Казалось, что вокруг гавани собралась настоящая толпа и стала растекаться по всему городу, и выражения лиц тонгов были странными.

Лило и его люди уже оттесняли некоторых из них.

– Дорогу королевской гвардии! – кричал он, похоже, не меньше Лани удивлённый этим затором. Толпа не двигалась.

– Убийцы! – крикнул кто-то.

Плевок полетел с улицы на конечный участок пляжа, и сперва Лани не понимала, что происходит. Её народ был союзником Пью, хоть их отношения часто и походили на противостояние и особой любви между ними не было.

– Вы убили моего брата! – крикнул другой.

– Это они! – ещё один, дальше.

Лило гневался всё сильнее, а его люди уже поднимали дубинки и замахивались на толпу.

– Они убили дожденосца! – раздался очередной голос. – Они убили принца!

Сердце Лани бешено колотилось, и она снова и снова прокручивала эти слова в голове. Дожденосец. Они убили принца.

Она знала, что речь идёт о Кейле – прекрасном юноше с острова, прошедшем через Кецру, чтобы спасти свой народ, завоевавшем, судя по всему, множество сердец и умов и забравшем с собой в гибельный поход множество сыновей Тонга.

– Назад! – закричал Лило, ударив какого-то парня и отбросив его в сторону. – Дорогу людям короля!

Стражи принялись расталкивать людей, и толпа отхлынула. Лани потеряла счёт гневным лицам и проклятьям и почувствовала, как в животе клубком свернулась паника. Ей хотелось закричать или разодрать их когтями словно запертому в клетке зверю. Она опустила голову и крепко вцепилась в идущего впереди охранника. Им удалось продвинуться дальше; власть её отца в Кецре была велика. Толпа не станет нападать на людей короля, как бы они не относились к его гостям.

Гул прорезал глубокий рык. Лани повернулась и увидела ту же панику в глазах Букаяга, которую чувствовала сама. Внезапно с отчётливой ясностью Лани осознала, насколько люди пепла огромны и чужды. Они стояли среди её народа с широко раскрытыми глазами и свирепыми лицами.

Стражники уже вовсю размахивали дубинками, нанося удары всем, кто пытался их задержать. Несколько молодых мужчин с окровавленными головами упали наземь, и толпа разразилась гневным рёвом. Лани встретилась взглядом с молодой женщиной, и та оскалилась.

– Дикарская шлюха.

Лани почувствовала влагу на щеках. Мимо её головы пронёсся камень, и она вскрикнула, когда другой ударил её по руке. Шаман пригнулся, когда в него полетела череда снарядов, и его приглушённое рычание переросло в рёв разъярённого зверя.

Букаяг на их гортанном наречии гаркнул приказ своему телохранителю. Оба подняли щиты и обнажили мечи. Как будто бы из ниоткуда вспыхнуло пламя. В руке шамана появился длинный зловещий прут из серого металла. Лани ахнула и отпрянула, когда с гулом вспыхнул свет, а тело шамана зашипело от жара.

– Возвращайтесь к лодкам! – заорал Лило, всё ещё отчаянно сражавшийся с толпой. Шаман зарычал на общепьюском.

– Нет. Встань за нами, принцесса. Я иду к королю.

Посреди бурлящего гула улицы раздался треск. Шаман с невозможной скоростью раскрутил свой прут словно дубинку и сбил первого мужчину с ног.