Она выронила тряпку. В серо-зеленых глазах промелькнули испуг, усталость, разочарование, отчаяние. «Снова он». Да, Орлик. Это я. Человек, который принес тебе ужасную головную боль, слезы и чувство собственной значимости. Я вернулся. Знаю, для тебя было бы лучше, чтобы я исчез с этой планеты, растворился где-нибудь в космосе. Так легче. Ведь теперь у тебя совсем другая жизнь, и в ней нет места гордым изгоям вроде меня, которых всегда нужно от чего-то спасать. Прежде всего от них самих.

Якобы собираясь закрыть дверь, я обернулся еще раз и посмотрел на Сашу в упор. Я сделал вид, что увидел ее случайно, замешкался и передумал заходить в туалет. Она какое-то время сомневалась – подойти или нет. И все же решилась и вышла из кабинета.

– Зачем ты здесь? – У Саши был такой напряженный вид, будто рядом оказалась бомба, способная в любую секунду взорваться от одного ее дыхания. Мне было больно осознавать это.

– И тебе привет, Орлик, – вымученно усмехнулся я.

Она вздрогнула, услышав детское прозвище, которое я ей дал. Это больно меня укололо. Ведь воспоминания о нашем солнечном прошлом, том самом, где мы были друзьями, дарили мне только тепло… Неужели у Саши было по-другому? Неужели я одним своим поступком, совершенным в отчаянии, напрочь перечеркнул и осквернил даже то, что происходило до этого?

– Не ожидала, что ты вернешься…

– Ты бы этого хотела, да? Чтобы я не вернулся?

– Не знаю, – прозвучал грустный ответ. Взгляд она отвела.

Ответ неоднозначный. Если бы действительно не хотела, она бы так и сказала. Сердце застучало быстрее. Она меня ждала… «Не надейся, – парировал внутренний голос. – Она просто не хочет об этом думать». Я решил скрыть волнение и хмыкнул:

– Хотя бы спасибо за честность. А ты изменилась. С кончиков кудряшек не сочится былой альтруизм.

С этими словами я протянул руку и накрутил ее волосы на палец – дружеский жест, который был у нас в порядке вещей в прежние времена. Но теперь Саша нахмурилась и увернулась, как недовольная кошка. Я немного обиделся.

– Мы все изменились. Надеюсь, ты тоже.

– Не переживай. Я больше не захватываю заложников. – Я постарался сделать тон шутливым.

Она отпрянула.

– Как ты можешь об этом шутить? – Она посмотрела на меня с глубоким разочарованием. И может, даже… С ужасом.

Мне стало стыдно.

– Извини. Ты права, неудачная шутка. Я просто волнуюсь. – Я решил быть честным. – И не знаю, как тебе сказать, что я теперь другой. Я нормальный.

Кажется, она выдохнула. Ведь этого она и боялась: что я вернулся, а со мной вернется та адская карусель, в которую я превратил наши с ней жизни. Я рад, что карусель все-таки удалось остановить.

– Раз ты в строю, значит, у тебя все хорошо? – осторожно спросила она.

– Более-менее.

– Как… – запнулась Саша на долю секунды. – Бабушка?

Она избегала расспросов о маме, потому что путем быстрых арифметических расчетов выяснила, что с мамой было и еще долго будет все без изменений.

– С бабушкой все отлично, у нас теперь семейный бизнес.

– Правда? И что за бизнес?

– Открыли свою кафешку.

– Как здорово! Я очень рада.

Она украдкой оглядела меня, ненадолго задержавшись на логотипе Lacoste на белой рубашке, пряжке Levi’s на ремне, на дорогих голубых джинсах и коричневых тимберлендах. И выдохнула еще раз. Да, Санька, теперь я не нищий и тебе больше не нужно меня подкармливать.

Возникла неловкая пауза. Я надеялся, что Саша спросит еще о чем-нибудь, но нет.

– Слушай, Жень, я пойду. Сейчас звонок прозвенит, а мне еще доску мыть.

Оправдание так себе, но спорить я не стал. Я кивнул и, чтобы подтвердить свою легенду «случайной» встречи, зашел в мужской туалет. Там я заперся в кабинке, сжал большие и указательные пальцы и с удивлением обнаружил, что они дрожат. Снаружи раздался оглушительный звон, а потом загрохотал бодрый топот. Мимо туалета обратно в свой кабинет пронеслись игроки.