– Мы не можем подвести маму, – напомнила Гелена.

– Мы и так делаем все возможное! В таких условиях…

– Кариус все же успел многое. У нас есть местные документы. Деньги. На телефоне – вот этот голос-учитель, скоро мы начнем читать и пользоваться компьютером. Еда – хоть и странная. Крыша над головой. Кстати, соседние дома выглядят куда более бедными и неказистыми.

– Но смеси ужасно дорогие! И эти тоже… подгузники, благослови небеса тех, кто их придумал. Надолго ли нам хватит оставленных денег? – резонно заметила Риана. – Где мы возьмем еще, когда они кончатся?

– Что-нибудь продадим, наверное, – сказала Гелена.

– А потом?

– А потом придется работать. Как я поняла, здесь все работают. Аристократов давно перебили.

– Жуть какая!

Гелена и в самом деле постоянно просиживала за телевизором, и пусть она плохо отличала новости от художественных фильмов и ток-шоу, принимая все за чистую монету, она все больше набиралась знаний о мире: местных слов, манеры одеваться, образа жизни, этикета. И усердно училась: на одном из оставленных смартфонов обнаружилось приложение для малышей, по которому хетапльские принцессы уже выучили местные буквы.

Большую часть хлопот с ребенком мужественно взяла на себя Селина. Она не спала ночами, укачивая брата, глотала слезы от жалости к маленькому, который непрерывно кричал. Смеси ему не подходили, на кожице выступили красные пятна, которые, наверное, ужасно чесались. Селина постоянно дула на них, мазала принесенным Александрой Борисовной кремом и купала бедняжку в ромашковой воде. Учиться ей было некогда, она спала-то урывками и почти не ела.

Впервые Селина сожалела о том, что не может воспользоваться магическим даром. Ее считали слабой в этом отношении, вкладывая все в раскрытие яркого таланта Лании, которую собирались оставить в королевском дворце в качестве придворной магессы, преданной короне. Но Селина на самом деле ненамного уступала сестре по силе дара – просто ей ужасно не хотелось заступать на службу, разбираться с вечными интригами. Она мечтала пожить спокойно в маленьком поместье в глуши – выйти замуж, родить детей, гулять с ними по лесу и наслаждаться всеми прелестями уединенной семейной жизни.

Но теперь мечты были задвинуты в дальний угол. Реальность состояла из бесконечных криков, мытья бутылочек, мазей, купаний и смены пеленок.

Помощь Александры Борисовны оказалась неоценимой. Она помогла беглым принцессам прикрепить малыша к поликлинике, научила вызывать “скорую”, когда Селина в ужасе прибежала к соседке, увидев сыпь на лице и теле мальчика, принесла детских вещей, из которых выросли внуки, подарила коляску и велела побольше гулять: “Погода хорошая, а на воздухе дети спят лучше”. Вслед за Александрой Борисовной Селина стала привыкать называть мальчика по-местному, Ромочкой.

Да и вообще, принцессы оказались совершенно беспомощны в быту. И если о водопроводе и канализации они имели представление – в их летней резиденции все эти удобства были, а родной замок не перестраивали, успешно заменив все магией и многочисленными слугами – то вот о приготовлении необычной еды со странными вкусами, продающейся в пакетиках и жестянках, они не знали абсолютно ничего.

“Девочки-то явно приютские, – как-то услышала Гелена разговор Александры Борисовны по телефону с дочерью. – От государства квартиру дали, удивительно даже, что в таком хорошем доме, а все остальное…Сама понимаешь: кормят там в столовой, одежду дают – вот и не знают ничего о настоящей жизни: ни коммуналку заплатить, ни суп сварить… Но девочки хорошие”.

Марат пока больше не появлялся. То ли Александра Борисовна ему чем-то пригрозила, то ли он уже и забыл о незадачливых соседках. Селине было некогда думать о нем, но иногда, перед тем, как провалиться в такой желанный сон, перед ней возникало его лицо, нахальный взгляд карих глаз, властные губы, укравшие первый поцелуй, который было положено отдавать жениху – и никому другому!