Осторожно подойдя к Советнику и заискивающе заглянув тому в глаза, Политик неуверенно спросил:

– Может быть, налоги снизить?

– Это вредно для казны. У нас много внутренних и внешних долгов. При старом Короле мы так часто занимали деньги, что возвращать их будут не только дети наших подданных, но и их внуки и правнуки, – решительно отверг предложение глава администрации и, улыбнувшись, нежно съязвил: – Вы же не станете расплачиваться за государственные долги своими землями и домами?

– А почему я?! Кто брал – тот пусть и отдаёт! – изобразил благородное возмущение Политик.

Он даже отошёл в сторону, чтобы спрятаться из вида за спину Прокурора.

– Мы все брали. И тратили бюджет все. Каждый в соответствии с занимаемой должностью, – уже серьёзно и сурово заметил Советник. – Вы забыли, на какие деньги отремонтировали себе поместье? И как одобряли Указы прежнего Короля об очередном зарубежном займе?

– А я бы все эти долги списал! И не отдавал вообще: никому и ничего! – неожиданно встрял в разговор об экономике Прокурор.

– Как это? – удивился глава королевской администрации.

Прокурор решительно встал и твёрдым, уверенным шагом прошёлся по кабинету:

– Зарубежные кредиторы, сами виноваты! Они видели кому дают в долг. Но развращали огромными бюджетными займами наших чиновников! А значит, пособничали своими кредитами казнокрадству. Они знали, что мы всё разворуем, но давали. Провокаторы! Своими деньгами они втянули нас в долговую яму. Подорвали нашу экономику. Их за это можно обвинить в денежном терроризме и финансовой агрессии по отношению к нашей стране. Тут впору войну объявлять! А мы долги, долги…

После столь решительного заявления Прокурор снова плюхнулся в кресло и, набычившись, натужно засопел. Неожиданная мысль главного жандарма заставила Советника задуматься. Он стал напряжённо потирать руки и покусывать нижнюю губу, а затем произнёс:

– Ваша мысль понятна и интересна. Мы поручим правительству думать её. Но это долговременный проект. А нам надо всё и сразу! Здесь и сейчас!

Почувствовав, что инициатива и признание в сообразительности может уйти к Прокурору, вновь засуетился Политик. Он, полусогнувшись, подбежал к Советнику и заискивающе произнёс:

– Мой политический опыт подсказывает… – здесь он сделал паузу и недовольно обернулся в сторону пыхтящего Прокурора. – Народ ждёт от нас хлеба и зрелищ. Хлеб мы дать не можем, так давайте устроим какое-нибудь зрелище. Оно поднимет дух народа и вернёт веру к власти. В крайнем случае все напьются, как всегда, и забудут на время о жизненных проблемах.

Сказав это, Политик ехидно засмеялся. Неожиданно Прокурор поддержал его и сурово пробубнил:

– Правильно! Давайте устроим несколько громких разоблачительных зрелищных процессов. Кого-нибудь показательно посадим. Потом казним с конфискацией имущества в фонд прокуратуры. Это ведь как праздник. Шумные разоблачения и публичные наказания нравятся народу. Особенно если это известные и богатые люди. У меня есть на примете один олигарх. Слишком умный, богатый и власть нашу не уважает. Это уже как минимум три причины, за которые можно наказать и отправить на нары.

Политик опасливо взглянул на Прокурора. Эта идея почему-то ему не понравилась. Интуитивно он попятился в сторону от жандарма и попытался спрятаться за спину Советника.

– Вряд ли это поможет, – возразил глава администрации. – Граждане развращены и испорчены свободой и стремлением к хорошей жизни. Многие обнаглели и научились думать! После открытия границ люди узнали, что наше королевство далеко от совершенства! У нас почти не осталось патриотов, бесплатно верящих нашей власти!