– Но ты говорил про череп, – вернулась к теме Кира.

– У паромшиков шасто бывают пластины в шерепе. Я говорил об этом.

– А-а-а, ясно. У меня нет, мне достался только чип и пара искусственных волокон в мышцах.

– Пошему?

– Потому что она и так хороша, – ответила за Киру Малышка. – Так она обычно говорит.

Деян снова усмехнулся. За этот короткий день он что-то слишком часто веселится.

Впереди дорога обрывалась, упираясь в деревья. Старый кусок асфальта закончился лесом. Нормальная картина для Болской земи, на окраинах здесь такое встречалось чаще, чем трава в лесу. Так выглядели остатки давнишней истории с закатыванием природы в дешевый бетон. От тех дней остались лишь воспоминания. Сейчас все пути проходили в воздухе. Они не пахли резиной и менялись под ситуацию. Очень удобно. Но их асфальтовая дорога пока оборвалась, и Кира остановилась.

Надо снова выдохнуть, очистить мысли, стереть лишнее, чтобы быть как нормальный паромщик – просто киборг без прикрас. Подумаешь, нет металлических пластин, мелочь. Внутри она все равно не совсем человек.

Сердце перестало частить, и Кира почувствовала, как становится спокойнее. Она увидит еще один мир, где есть асфальт, – эта мысль, несмотря на спокойствие, бередила что-то внутри.

Сколько лет она не видела асфальта? Шесть? В родном мире ее уже давно ничего не держит, и она много работала над тем, чтобы о нем не грустить, стала в конце концов почти киборгом. Но взглянуть хоть одним глазком ей очень хотелось. Увидеть не только дороги, но и здания, и части замощенных старых улиц, и, возможно, кирпичный двухэтажный дом. Раз уж она не расщепляется, то можно и посмотреть. Выпить вредную колу, в конце концов.

– Приехали, – сказала она, поворачиваясь к тому, кто назвал себя Деяном.

Тот лишь кивнул и прикоснулся к своим часам с круглым тонким циферблатом, закрывающим запястье. Черный кругляш мигнул, исчезли стрелки, и тут же появился экран над рукой Деяна с чем-то похожим на карту, хотя Кире было плохо видно.

Снова новый мир, снова новые люди, точнее оборотни… Вот это совсем за гранью, Кира даже про себя несколько раз произнесла: «Оборотни». Спрашивать Малышку о них пока нельзя. Потому что, кроме книжек, у нее наверняка ничего, а там слово «горячий» – самое безобидное. Может быть, у нее хотя бы есть мифы?

– Тебе придэтся пустит меня са рул, – проговорил Деян.

– Зачем? Думаешь, если ты сядешь за руль, то Малышка сможет перепрыгнуть через деревья? Вряд ли.

– Думаю, я смогу проехат мешду ными. – И он едва заметно улыбнулся. Эта улыбка уже начинала понемногу раздражать Киру.

– Я со своей машиной могу проехать там, где никто не проедет. Мы действуем как одно целое. И если уж ты украл себе паромщика, привыкай к тому, что ты пассажир.

– Я крал не сибе, – ответил Деян, не сводя глаз с Киры. Будто сканировал ее и что-то для себя решал. Вдруг он дотронулся до своих часов, и Малышка ожила.

– Координаты приняты. Карта местности загружена, – сообщил искин. – Рассчитать время до прибытия в точку назначения?

– Рассчитай, – ответила Кира, тоже рассматривая Деяна, как и он ее.

Откуда этот человек узнал контакт Малышки? Почему он смог загрузить ей карту?

– Остановка через десять минут, примерный маршрут выстроен. С учетом местности возможны отклонения, – бодро отрапортовала довольная отчего-то Малышка.

Было бы проще, если бы Кира могла общаться с искином так, как это делают другие паромщики. Раньше казалось: ее преимущество в том, что она все же наполовину, как минимум, человек. Теперь это, похоже, стало недостатком. Другой паромщик уже просчитал бы варианты, но не она. Впервые Кира пожалела, что ее недопересобрали. И все, что она пока поняла, не просчитала, а поняла – ей нужно увидеть тот другой мир с асфальтом. А дальше будет видно. Не мешало бы узнать, как вернуться в Арёйе, несмотря ни на что, ей там вполне неплохо работалось. Да и сами сотрудники лаборатории стали давно привычными и почти родными. По сравнению с вот этим странным парнем-оборотнем вообще в них все было очень милым. И свое снисходительное отношение к тем, кто вечно сверялся с правилами, инструкциями и боялся обидеть словом, Кира теперь решила пересмотреть. Потому что сейчас ее вообще не боялись обидеть, просто взяли и перенесли.