Сверкая испепеляющим взглядом сквозь маленькие прорези для глаз, высокий мужчина не спеша обошел площадь, на которой собрались те немногие, выжившие после резни, деревенские жители.

– Это же сам Пфальцграф…

– Старший Брат Ордена Инквизиции…

– Магистр Отряда Меченосцев…

– Зигфрид-фон-Загреб…

– Палач и Судья в одном лице, – зашептались мужики, прикрывая собой женщин и детей.

– Многоуважаемый, Брат Инквизитор, чем мы обязаны столь «теплому» визиту? – еле сдерживаясь, чтобы не кинуться на этого хлыща и «рога» ему обломать, проскрипел Староста, склоняясь до самой земли.

– Во имя Отца нашего, Великодушного и Всесильного Его Величества, Мы прибыли сюда по Зову Долга, – завел свою «шарманку» Брат, снимая с головы шлем. – Нам стало известно, что в этой деревне укрывается Ча-ро-дей, – по слогам отчеканил мужчина, чьи черты лица были подобны фрескам.

Строгая острая бородка, крючковатый нос, орлиный взгляд, серые, безжизненные глаза и черные короткие волосы.

– Упаси нас немилость Короля! Таких чертей у нас отродясь не было…

– Не упоминай нечистых в Нашем присутствии, – продолжал называть себя в третьем лице Брат Инквизитор.

– Простите…

– Одни из вас уверяют, что вы не укрываете ирода… Другие, клятвенно клялись в обратном, – чуть кивнул своим рыцарям Зигфрид.

Не успели все опомниться, как к ногам Старосты швыряют голову парня, что всё это время украшала седло одного из Меченосцев. Всмотревшись в широко распахнутые очи бедолаги, Батя сразу узнал одного из них.

– Игнар?! – перехватило дух у мужчин, а женщины и дети сжались от страха перед грядущим. – За что?!

– Вам знаком этот паренек?! – прогремел суровый голос Палача, не ведающего жалости.

– Бы-бы-был, – по слогам проскрипел Староста, дрожа всем телом от ужаса.

– Значит, вы признаете свою Вину?! – сжал кулак Инквизитор, готовясь отдать приказ рыцарям приступить к Праведному Суду.

Лишь раз обернувшись на своих товарищей по несчастью, с которыми они все вместе столько пережили и выстрадали, что и словами не передать, Староста воспрял духом и гордо поднялся на ноги.

– В том, что мы из года в год терпим нужду, страдаем и вынуждены умирать от голода и холода – есть лишь Ваша вина, Ведроголовые! – понимая, что от их слов уже ничего не зависит, Батя встал грудью за своих жителей.

– Глупец! Как ты смеешь клеветать Великое Имя Пфальцграфа?! Покайся – пока не поздно и возможно Мы, даруем тебе легкую смерть, – достал свой меч Инквизитор и стал приближаться к неугодным человечишкам.

– Тьфу! Вот тебе моё покаяние! – смачно плюнул в его сторону мужчина.

При этом он в последний раз бросил взгляд в сторону дальнего сарая.

Сердцем предчувствуя по чью Душу явились эти стервятники, с самых первых минут набега, Староста приказал своим людям позаботиться о Гостях. Силой, рослые мужики скрутили Зорьку, и вместе с Мирой, Рэюшечкой и по-прежнему не приходящим в сознание Саженом, они были укрыты в подвале одного из сараев.

– Ты не оставляешь мне выбора – как покарать тебя! – резко подался вперед Рыцарь и пронзил насквозь Старосту. – Покарать вас всех! – сжал он кулак свободной руки и указал на простых, безоружных крестьян в одних обносках.

– Не-е-е-т! – закричала в голос Зорька, сумевшая выбраться из «плена».

Она подоспела к дверям в самый роковой момент – к началу Праведного Суда. Её крик Души заставил одного из рыцарей, ближе всех находившегося к домику, оглянуться.

Блеск всепоглощающего огня, что отразился от шлема на миг ослепил девушку. Сделав невольный шаг назад, она оступилась и упала. Подобный шорох мог остаться незамеченным, но похоже вояка знал своё дело. Пока Братья во всю вкушали «трапезу», заливая её алой кровью невинных, он кидается в домик, чья крыша уже начинает полыхать.