На охраняемом участке делали укрытия, если вдруг придется где-то задержаться или остаться по какой-то причине. Там же оставляли запасы, на случай неожиданной задержки. Участок большой, за полдня не обойдешь. Не бегать же каждый раз на заставу, если что-то срочно понадобится.

Границы участка определяли Бумка и Стапень. Сама граница проходила по тому же ручью, что и на второй заставе. Так проще определять, где своя, а где чужая территория. Что с того, что за ручьем она ничья? Сегодня ничья, а завтра мог и хозяин объявиться. И что тогда? Воевать за новые территории? Лучше уж сразу провести границу своих владений, чтобы потом споров не появлялось. Ну, а пока можно и по ничьей территории побегать.

***

– Долго нас еще будут тут держать? – поинтересовался Оториброс у Журака, – Надоело сидеть просто так.

– Так погуляйте по острову. Вас же никто не держит взаперти, – удивился Журак, – Чего всё время сидеть на месте?

– Так мы же не знаем, где можно ходить, а где нет, – подал голос Ришани.

– Да, где хотите, там и ходите, – рассмеялся Журак, – Дальше острова все равно не уйдете. Только лодки не трогайте.

– Боитесь, что сбежим?

– А куда и зачем вам бежать? Или к вам здесь плохо относятся? Да и обратную дорогу, вряд ли найдете. Ах, да! – спохватился он, – Вам же все равно куда плыть. Вы же путешествуете.

И Журак весело рассмеялся. Но глаза его при этом остались совершенно серьезными. Ришани знал немногих людей с таким взглядом. Как противники, они очень опасны. Поэтому он быстро отвел свой взгляд в сторону, делая вид, что рассматривает что-то за окном.

– А чем это окна у вас закрыты? – поинтересовался Ришани.

– Крылья стрекозы, – по-прежнему улыбаясь, ответил Журак.

– Такие большие?

– Разве это большие? Большие вставлены в замке. Здесь маленькие обрезки.

– Это, какие же тогда стрекозы? – удивился Оториброс.

– Скоро увидите, – пообещал Журак и вышел из комнаты.

***

Хрык, лежа на спине, бездумно смотрел в небо. Оно, как всегда безоблачное. Лишь легкую дымку испарений можно иногда заметить боковым зрением. Но, стоило только направить туда взгляд, как все исчезало. Раньше он никогда не обращал на это внимания, а теперь просто развлекался, пытаясь поймать взглядом ускользающее видение.

Рядом мирно посапывал спящий Какдам. А что еще прикажете делать, если ничего не можете изменить? Управлять корягой бесполезно. Слов она не понимает, а грести замучаешься. Слишком она велика, чтобы два человека могли с ней справиться. Можно, конечно, сообразить и мачту с парусом но, вставал вопрос, из чего сделать парус.

Хрык даже улыбнулся, представив себе парус из пары курток и штанов. И себя с Какдамом, сидящих нагишом на коряге, которую превратили в экзотический корабль. Конечно, само слово – «экзотический» – ему было неизвестно, как и многие из слов, которые мы знаем, но смысл оставался именно таким. Да и какая разница, что и как называть? Главное, что понятна сама мысль.

Изредка на горизонте появлялись какие-то острова, но вскоре снова исчезали. Рассмотреть на таком расстоянии их не удавалось. Отправляться к ним вплавь, чтобы снова оказаться на каком-то необитаемом клочке земли, окруженном водой, не имело смысла. Так и проходило время.

Запасов еды пока достаточно, да и аппетит у обоих не слишком велик. А с чего он возьмется, если целыми днями только и знаешь, что переворачиваешься с боку на бок? Можно еще поспать, но еще в самом начале пути решили спать по очереди, чтобы случайно не пропустить что-нибудь интересное, либо знакомое.

***

Сегодня чемпионом стал Шлюм. Ему удалось победить Хамика в схватке и натаскать больше дров. Вот только в ловле рыбы он проиграл, да и то, лишь потому, что самая крупная добыча сумела в последний момент удрать. Как ни странно, но победа его совсем не радовала. Наступило какое-то безразличие. Выиграл – проиграл… Какая разница, если это некому оценить? Скука.