День был не базарный, но юноше не составило труда найти торговца, у которого он приобрел лучшие одеяла, свечи и единственную в наличии подушку. Арн радовался, что нашел хотя бы одну, для короля. Затем настал черед мыла и деревянного гребня – надо же будет привести себя в порядок, когда они доберутся до Моравии. Еще он купил бронзовое зеркальце и мяч из мочевого пузыря свиньи в качестве прощального подарка их домохозяйке и ее ребятишкам, набор игральных костей для Моргана и Гийена, банку с медом для Ричарда и пригоршню засахаренной айвы для себя.

Он даже не помнил когда испытывал в последний раз такую радость, так как никогда не позволял себе совершать покупки, не оглядываясь на цену. У другого торговца он разжился яйцами, у пекаря – двумя караваями хлеба, затем его взгляд упал на вывеску харчевни, расположенной через улицу от Юденштадта – городского района, где селились евреи. Здесь, как и в аптеке, на него смотрели искоса, пока на свет не выплыл кошель с деньгами. Тогда Арна с удовольствием снабдили рыбными лепешками, горячими бобами, пропитанными медом вафлями. Оглядывая полки в поисках деликатесов, способных вернуть покинувший короля аппетит, юноша припомнил рассказ Варина о диковинной птице, известной как белощекая казарка – поскольку она выводит птенцов в море, считается, что ее мясо можно есть даже в постные дни.

– Какая жалость, что у вас нет белощекой казарки, – с сожалением протянул он, сгорая от нетерпения просветить подручных в харчевне рассказом о легендарном пернатом. К его удивлению, здешний народ был знаком с этим чудом. Ему сказали, что хотя белощекой казарки в продаже сейчас нет, они могут предложить ему жареные бобровые хвосты: поскольку те покрыты чешуйками, как у рыб, их с чистой совестью разрешается употреблять в пищу во время поста.

Арн купил хвосты не торгуясь, довольный, что принесет королю мяса. Выйдя, нагруженный приобретениями из харчевни и направившись за лошадью, он вспомнил, что до сих пор не заказал молебен о выздоровлении Ричарда. Он остановился и завертел головой, высматривая ближайшую церковь. В этот миг на плечо ему опустилась чья-то рука. Его с силой развернули.

– Не спеши-ка, приятель, – произнес грубый голос. – У нас есть к тебе пара вопросов.

Ричард пробудился резко, и не сразу очнулся от сна. На краткий неприятный миг он не мог понять, где находится, поскольку погруженная в полумрак комната казалась незнакомой. Потом в поле зрения появился Морган со свечой в руке, и король вспомнил. Проспав несколько часов, он проснулся посреди ночи, чтобы отлить, обнаружил, что при таком холоде моча того гляди замерзнет, потом снова закутался в одеяло и в ту же секунду заснул. Сев, Ричард поморщился – каждый мускул тела ныл.

– Утро уже наступило?

– Если по правде, то скоро вечер, – ответил Морган. – До захода солнца осталось часа два.

– Господи! Почему ты не разбудил меня! Мы ведь целый день потеряли!

– Мы нуждались в отдыхе, сир, – тихо, но твердо заявил Гийен. – И лошади тоже.

Ричарду пришлось признать справедливость этих слов, так как он понимал, что и его силы на пределе. Морган поставил перед ним тарелку и сообщил, что хозяйка подала им на завтрак сыр, хлеб и пиво, а они отрядили Арна в город купить еды и одеял.

Пиво король выпил, но к кушанью не прикоснулся. Лицо у него было алым, на одежде виднелись пятна от пота, на лбу выступила испарина. Взяв второй кубок, Морган протянул его больному.

– Выпей-ка это, государь, – настойчиво попросил он. – Это ячменный отвар. Как говорят, хорошо снимает жар.

Ричард собрался было оспорить, что у него жар, но потом сообразил, что отрицать бесполезно. Он выпил отвар, поморщившись от горечи. Затем, видя, что все на него смотрят, заставил себя съесть немного хлеба и сыра.