– Просвети балбеса…

– Каждый парашютист имеет при себе спецнож. С кнопкой. Стропорез, понял? Чтоб, если стропа перехлестнется, ее чик-чирик. Вот. А этот – видишь, все одним махом отшарашил. Что-то его допекло, а лучшего способа угробиться не придумаешь. Так-то, Боря.

Действительно, стропы запасного парашюта были ровно, словно бритвой, отрезаны вблизи места крепления к ранцу. Шансов выжить после такого и вправду не было. Ни одного.

При этих словах бывшего десантника на двух лицах, до того хмурых и сосредоточенных, проступило явное облегчение, граничащее с неподобающей в этом случае радостью.

Одно лицо Борису было хорошо знакомо – облегченно вздохнул капитан-участковый. Раз самоубийство – не надо никого больше искать, рыть-копать. Труп есть, а дела – нет. Такой вот счастливый парадокс.

А вторым испытавшим падение груза с души был представитель аэроклуба. Он удовлетворенно кивнул «знатоку».

– Да, молодой человек, вы правы. Ситуация ясная. Сам, больше некому.

Его удовольствие было еще понятнее, чем полицейское. Если отказ одного парашюта, основного, в природе встречается, пусть и нечасто, то чтобы два – явный перебор. И тогда – виноват укладчик, однозначно! А с чего бы клубному ветерану, абсолютно надежному отставному служаке, портить парашюты, обрекая спортсмена на верную смерть?! Так что – сам, сам и только сам! И временно отстраненного мастера надо, принеся положенные извинения, возвращать на рабочее место. Он после такого казуса станет еще втрое внимательнее. Не бывает худа без добра!

Борис был уверен на все сто – никакого намерения сводить счеты с жизнью у бизнесмена-прыгуна не было. Значит, все не так просто. Но со своими умозаключениями решил не высовываться.

– Тогда получается, этот купол… крыло… должно быть где-то здесь?

– Ну да. Надо хорошенько пошарить. Но, если свалилось хоть в этот пруд – черта с два его найдешь… А наверху ветер приличный, могло и в залив унести. Если он срезал стропы хотя бы на километровой высоте – запросто. Ищи-свищи…

Скептичные речи доморощенного эксперта и впрямь сопровождались негромким посвистыванием со стороны пруда. Оглядевшись, журналист установил источник аккомпанемента: на дальнем краю водоема плавала утка в сопровождении стайки уменьшенных сереньких копий. Они-то и пищали. А больше прочих обратил на себя внимание один птенец, покрупнее остальных и с забавным чубчиком.

Этот барражировал неподалеку от занятых делом людей, то и дело поблескивая в их сторону бусинками глаз. Ни дать ни взять птичий папарацци. Может, у них, пернатых, есть свои масс-медиа, и он как раз сейчас занят подготовкой сенсационной статьи… И вчера, и позавчера был тут, на месте событий. Все видел, все знает. Эх, вот бы с кем побалакать! Хохлатому наверняка нашлось бы о чем насвистать бескрылому собрату по перу…

Сам Боря свистать не собирался, а вот поискать – решил твердо.

Бездарь, болван, бестолочь… Это далеко не полный перечень и не самые обидные из прозвищ, которыми награждали Артура в детстве. И потом, в пору взросления, во время учебы в колледже, университете, и теперь, на пике самостоятельной деятельности. Да, «деятельности». Ибо работой то, чем он занимался по жизни, назвать было нельзя.

А почему? Да потому… Не всем же стремиться в президенты, министры и капиталисты. Вот его, аккуратного, образованного, хозяйственного и почти непьющего, вполне устраивало нынешнее «статус-кво». Умело изображая выше перечисленные достоинства, на самом деле он был полным, абсолютным лентяем. Жизнь идет себе, и ладно. Не надо об этом думать. Хочется поразмышлять – возьми кроссворд, судоку какое-никакое, комп включи. Займи мозги.