На его ежедневные звонки отвечал механический голос: «Аппарат абонента временно недоступен». По прошествии месяца пришла СМС: «У меня все в порядке. Не ищи, скоро вернусь». Сегодня, наконец, позвонила, сказала: придет. Им надо поговорить, лучше всего в его офисе. Вечером, без свидетелей.

Седьмого сентября всем памятного года он окончательно договорился об аренде двух комнат в Южной башне, а десятого – впервые поднялся на сотый этаж. Поглядел из окна: дух захватывает! Сделал фото. Отлично, завтра приступим. По новенькому телефону пригласил первых клиентов.

Показал рабочим, как следует расставить мебель, спустился и отправился в ставший уже бывшим офис, оттуда на демонстрацию нового домика очередному счастливчику. Завершение сделки запланировали уже на новом месте, двенадцатого.

Одиннадцатого он, разумеется, никуда не проспал – ранний подъем его никогда не привлекал. Зачем вставать ни свет ни заря, отказывая себе в удовольствии понежиться часок в теплой постельке? Первые клиенты появятся к десяти, не раньше. Те, кто с рассветом мчится за покупками, ничего не покупают, кроме бензина, кофе и пиццы. За жильем в такую пору стремятся только бедняки – не его категория.

Поэтому ужасающую картину крушения несбывшейся мечты увидел по телевизору и отчетливо понял: из этого надо извлечь максимум выгоды. На месте побывал, как только осели тучи пыли, но не ради участия в какой-либо благотворительности, борьбе с огнем или раскопках, боже сохрани! Ему надо было пропахнуть дымом, гарью, горечью катастрофы с сугубо практической целью – для предъявления доказательств страхователям. Ведь рано или поздно наступит время компенсации.

Он не ошибся, все прошло наилучшим образом, и потеря на сотом этаже обернулась приобретением на нынешнем, десятом в старом, но солидном дорогом здании вблизи от центра. Высоту выбрал такую, чтобы в случае чего не зависеть от лифта. И офис – с выходом на широкую старомодную лестницу с просторным проемом. Страх, испытанный при виде кошмарных развалин, где вполне могли быть и его останки, впитался намертво. Никакая сила мира не смогла бы заставить жить или работать там, откуда нельзя за минуту сбежать по такой вот лестнице – надежной, прочной. Вечной.

Но поднимался обычно все-таки на лифте. Тоже старом, солидном, надежном. Тот при движении слегка поскрипывал, кряхтел, успокаивая пассажиров: «Да, я не какой-нибудь торопливый юнец, мне спешить некуда. До десятого этажа довезу, не извольте беспокоиться. А выше – только крыша…»

Беглая прошмандовка назначила встречу на восемь вечера. Пришлось после приема последнего клиента – дамы, желавшей сменить шумный Бронкс на что-то поспокойнее, сходить в привычное кафе на углу, подкрепиться стаканчиком и подумать, как ее наказать. Так пока ничего не придумав, он вошел в лифт и нажал кнопку своего этажа. Но в начавшие закрываться двери протиснулся еще один пассажир – женщина, на вид за тридцать, стройная, темноволосая. Очень похожа на его позднюю клиентку, он едва удержался, чтобы не сказать ей об этом. Потом, приглядевшись, понял: сходство, не более. Та помоложе, и цвет глаз иной.

– Прошу прощения! Вы позволите?

– Да-да, конечно, – он без стеснения разглядывал неожиданную попутчицу, – Вы на какой этаж?

– Восьмой.

– Тогда вам выходить первой. Прекрасная погода сегодня, не так ли?

– О да.

Еще несколько ничего не значащих фраз… Билли начал подумывать: не попытаться ли познакомиться поближе, когда она вдруг испуганно округлила глаза, глядя мимо и выше его головы.

– Что это? Дым? Неужели пожар…

Этого только не хватало! Уильям Коэн обернулся взглянуть на вентиляционную решетку. И ничего не увидел. Да и не мог увидеть – никакого дыма не было. А в следующее мгновение к его шее у затылка приложили некий предмет, раздался негромкий треск…