– «Служба памяти»? И что это значит? – спросила она Арину.

– Здесь можно удалить из памяти нежелательный фрагмент, или наоборот, восстановить забытое, сделать более четким.

– Что же ты мне раньше не сказала? – воскликнула Сима и потянула Арину за собой в «Службу памяти».

Девушки вошли в приемную. Женщина средних лет в голубом халате вежливо улыбнулась и спросила:

– Кто из вас пациент?

– Я, – оробев, ответила Сима.

Женщина – секретарь, как поняли девушки – связалась с несколькими подразделениями сразу, разыскивая Анджело Сайенса. Услышав имя Серафимы Тимофеевой, Доктор явился в «Службу памяти» через несколько минут. Пока его не было, девушки рассматривали две картины Сальвадора Дали, украшавших приемную. На одной размякшие часы стекали со стола, на другой молилась жена художника Гала.

– Гала у Сальвадора Дали была русская, по фамилии Дьяконова, – сообщила Сима Арине. – А ресницы у нее были такие, что подруги клали на них две спички.

– И они не падали?

– Нет, не падали.

– Так и у меня не падают, – ответила Арина не без гордости.

– Пробовала?

– Да, в детстве еще, – тихонько засмеялась Арина.

Двери в приемную раздвинулись и пропустили озабоченного Анджело Сайенса.

– Что случилось, Серафима? – с ходу спросил он.

– Мистер Сайенс, мне нужно восстановить фрагмент памяти.

– Ты что-то забыла, солнышко?

– Н-нет, как будто ничего, но что-то я плохо помню последние минуты перед «большим» сном. Хотела бы освежить воспоминания.

– Да, у тебя серьезная проблема, – поддакнул, не моргнув глазом, Доктор и вытащил из кармана телефон. – Подожди немного. Такие вещи мы можем восстанавливать без предварительных бесед с психологом.

Ради нее, Серафимы, он отменил все дела на ближайшие полчаса, а потом прошел в операционную «Службы памяти». Почти сразу по вызову за ним следом гуськом прошли два оператора готовить аппаратуру. Сима, не замечая, сжимала руку Арины и кусала губы. Секретарь поглядывала на Симу с интересом: Доктор лично проводит операцию, причем не откладывая, в нарушение всех правил! Вскоре на пульте нежно тренькнул сигнал, и та знаком дала добро пациентке.

Сима вошла. Операционная оказалась маленькой комнатой с очень высоким потолком, скрытым сложной паутиной оборудования, забранной в большой красивый абажур. Доктор подбодрил ее. Операторы уже сидели за компьютерами, экраны слабо мерцали в воздухе. Сайенс усадил пациентку в эргономичное кресло, бесшумно подстроившееся под ее тело, и надел на голову Симы шлем, подвешенный к паутине под потолком. Девушке стало смешно.

– Глаза не закрывай, – велел Доктор. – Свои воспоминания ты увидишь со стороны собственными глазами.

Он указал на пустую стену напротив. Сима ничего не понимала и с любопытством ждала, что будет дальше. Волнение прошло. Операторы запустили «машину памяти» и все так же гуськом покинули помещение.

Сима почувствовала, как из ее головы словно что-то высасывается. На стене отчетливо проявился салон автобуса, летящие хлопья тополиного пуха за окнами, дед напротив, раздался его недовольный каркающий голос. И все отчетливо, как в двухмерном кино. Картина резко схлопнулась, так, что Сима моргнула, и появилась другая картина… Анджело Сайенс как-то несолидно соскочил со стула. С экрана смотрела Арина, с неестественно белым лицом, с расширенными глазами, а рядом Сергей Буров стягивал пиджак. Пиджак пролетел мимо экрана.

– Это еще что? – осведомился Доктор.

Сима уже стояла на ногах. Шлем остался висеть на проводах.

– Не торопись, время еще есть. Присядь-ка, посмотрим еще, – велел Доктор. Его лицо помрачнело.

– Нет, хватит, этого вполне достаточно, – и Симу как ветром выдуло из операционной.