– Так я и знал, – просиял незнакомец. – Истинная Венера. – Он подтолкнул локтем своего приятеля. – Гляди, Нед, какая аппетитная штучка расположилась рядом с нами. – Он послал Кэт воздушный поцелуй. – Взгляни, так и стреляет из-под маски своими очаровательными глазками!

– Ах ты, слизняк, – почти ласково произнесла Кэтрин. – Да от твоего вида любую женщину стошнит. – Она дотронулась до локтя Марвуда. – Будьте любезны, поменяйтесь со мной местами.

Марвуд встал и дал ей пройти к своему креслу. Догадавшись, что Кэт пересела из-за непрошеного внимания соседей, он устремил на их ложу грозный взгляд. Но дерзкий джентльмен, поняв, что у молодой женщины есть защитник, уже отвернулся к сцене, казалось поглощенный разворачивающимся на ней действом.

Чем дальше, тем хуже становился вечер. Однако вина за это лежала не только на господине Этеридже и его пьесе. В последнем акте к ним в ложу зашла хорошенькая торговка апельсинами. Перешучиваясь с девушкой, Марвуд заплатил той на шесть пенсов больше, чем она просила. Торговка отвечала на его внимание благосклонно: точно так же она вела бы себя с любым щедрым мужчиной, не внушавшим ей совсем уж глубокого отвращения. Кэт заметила, что, передавая Марвуду апельсины, девушка будто невзначай коснулась его руки, а он улыбнулся, без сомнения преисполнившись глупого самодовольства, и принялся разглядывать ее округлые груди, находившиеся всего в нескольких дюймах от его глаз. Эта сцена вывела Кэт из себя.

После спектакля они молча покинули зал. Зрители из партера уже заполнили фойе, и Кэт с Марвудом пришлось задержаться на лестнице, по которой спускались те, кто смотрел пьесу в ложах или на галереях. Стивен, лакей Марвуда, ждал внизу, чтобы освещать им путь. В подрагивающем свете свечей его темная кожа блестела так, что казалась лакированной. Мальчик уже направился к ним, как вдруг снова возникла заминка.

– Госпожа Хэксби?

Кэт обернулась и увидела позади высокую сутулую фигуру господина Фэншоу. Ее мысли сразу же приняли иное направление. Работа есть работа.

Кэт сделала книксен, а господин Фэншоу поклонился – конечно, насколько позволяло тесное пространство.

– А это господин Марвуд, – после секундных колебаний представила она своего спутника. – Господин Марвуд, это господин Фэншоу.

– Очень приятно, сэр.

– К вашим услугам. Позвольте представить вам господина ван Рибика.

Голландец, в свою очередь, отвесил поклон, однако не проронил ни слова. Он был намного моложе господина Фэншоу, белокурый, с резкими чертами продолговатого лица, и возвышался почти над всеми, кто его окружал. Мельком посмотрев на Кэтрин, он сразу же отвел взгляд. Это задело ее. Не сказать чтобы Кэт отличалась тщеславием, однако большинство мужчин находили, что она хороша собой.

– Понравился ли вам спектакль, мадам? – спросил Фэншоу.

– Не особенно, – ответила Кэт. – Видимо, комедии мне не по вкусу.

– А по-моему, пьеса недурна, – неожиданно встрял в разговор Марвуд.

Кэт сделала вид, что не расслышала.

– Если у меня есть выбор, я предпочитаю музыку. А господин Марвуд – поклонник театра. Хотя не берусь судить, что доставляет ему больше удовольствия, лицедейство или возможность завести новые знакомства.

Кэт сама заметила, сколь язвительно прозвучал ее тон. Почувствовав неловкость, ван Рибик сказал что-то насчет песни, которую недавно слышал, и Кэт с облегчением повернулась к нему, а Марвуд снова умолк. Пока людской поток медленно нес их вниз по ступенькам, разговор продолжался. Мнение Кэт о голландце изменилось в лучшую сторону. Красавцем ван Рибика не назовешь, однако мужчина он был весьма представительный, да и ее рассуждения слушал с интересом.