Возрождение ушедших в прошлое традиций королевской свиты накладывало известный отпечаток на всю систему должностных назначений джентльменов за пределами придворного пространства. Очевидно, можно говорить о существовании некой градации, влиявшей на характер большинства «первичных» некамеральных продвижений. Наиболее частым было использование джентльменов в качестве стюардов домениальных владений короны, а затем и конфискованных церковных земель[109]. При этом, как правило, особая привлекательность таких должностей определялась их потенциальными возможностями формировать за счет местных ресурсов ливрейные свиты короля и обеспечивать тем самым любые формы прямого военного или «полицейского» контроля[110]. Генрих VIII активно использовал таких стюардов для активизации различных звеньев крайне не развитой местной администрации, назначая их мировыми судьями и шерифами в графства[111], развивал характерные для ренессансных дворов Европы формы «камеральной» дипломатии[112].

При всем многообразии известных вариантов привлечения джентльменов для службы вне двора начальная и конечная ступень их политической карьеры заведомо ограничивались внутренним пространством Личной палаты короля, составлявшей социальное ядро раннетюдоровской придворной организации. Тенденция на укрупнение социальных и административных функций палаты будет сохраняться вплоть до кончины Эдуарда VI[113], затем уже в условиях женского правления она заметно ослабеет[114], но уже при Якове I Стюарте обретет ранее неизвестные, но не менее выразительные формы[115].

Организующий характер так называемого права предпочтения (law of precedence) был общепризнанным в конце XVI-XVII веков: «философы говорят, что потеря мирского благосостояния менее мучительна для благородного человека, нежели потеря подобающего для него места и уважения»[117]. Остается только сожалеть, что с момента выхода капитальных исследований Кристофера Янга историография не придавала этому сюжету должного внимания, явно недооценивая его значение для анализа социальных явлений старого порядка[118].

Тем не менее, в трактатах, приходящихся на начальный период стюартовского правления, содержатся многочисленные упоминания и ссылки на историю становления порядка предпочтения, отдаваемого лицам благородного происхождения. К началу XVII века связанные с предпочтением моменты не раз поднимались в дискуссиях и фигурировали в судебных исках[119]. Тема была почтенной по своему характеру; ее охотно обсуждали не только официалы, но и обыватели.

Сталкиваясь со свидетельствами современников о бытовавших в раннестюартовской Англии принципах предпочтения, обнаруживаешь одну примечательную особенность. Большинство ссылок на сам порядок помимо общих указаний на известную последовательность титулов и государственных чинов не содержит развернутой информации собственно о становлении самого порядка и тем более о положенных в его основу многочисленных регламентов. Обстоятельство – несколько необычное и на первый взгляд необъяснимое, если учитывать популярность самой темы и связанных с нею сюжетов.