— Чистый выигрыш, барон, — сказал Кембритч хрипло, скалясь окровавленными зубами. Лицо его было почти умиротворенным. — Признаю.

— Не такой уж чистый, — проворчал Байдек, ощупывая языком десну и глотая кровь. Пропустил удар в нос, и хорошо, если он не сломан. — Кто вас учил?

Им поднесли полотенца, воду, и Кембритч, качаясь, задрал голову, стал обливаться, одновременно глотая — рубашка потекла светло-красными разводами, тело остывало.

— Петр Кувалда, — ответил он, морщась, и Байдек кивнул.

— У вас отличный удар справа, но вы безобразны в обороне, — проговорил принц-консорт, прикладывая мокрое полотенце к лицу, чтобы унять кровь. — Однако, учитывая, что мы в разных весовых категориях, вы продержались довольно долго.

— Я не поклонник обороны, ваше высочество, — прохрипел Люк и сплюнул кровь на землю. — Но учту ваши замечания. Для следующего раза.

— Думаю, этого боя будет достаточно, — нетерпеливо произнес Мариан. Если Василина уже вышла и ищет его, то очень не хотелось бы предстать перед ней в таком виде. Он повернулся к подошедшему виталисту; второй целитель уже пытался помочь мокрому виконту, но тот мотал головой и тяжело дышал, пытаясь сосредоточиться.

— Я на вашем месте не был бы столь в этом уверен, барон, — со смешком ответил Кембритч и наконец позволил виталисту прикоснуться к себе.

Байдек хмуро глянул на него и пошел к казармам — надо было привести себя в порядок и возвращаться к жене.

— Идиот, — сказал Тандаджи Люку, когда тот, переодетый в одолженный сострадательными гвардейцами комплект формы, с разбитым лицом и мутными от боли и вмешательства виталиста глазами, зашел к нему в кабинет и упал в кресло.

— Знаю, — сухо ответил виконт. — Дай сигарету, Майло. Моя пачка в кашу.

— Что натворил? — поинтересовался начальник разведуправления, доставая «Вулканик» из ящика стола и кидая побитому Кембритчу. Тот аккуратно, стараясь не задевать разбитые губы, зажал сигарету зубами, закурил и застонал от удовольствия.

— Может, у тебя и выпить есть? — спросил Люк, игнорируя заданный вопрос. — Раз все равно свалюсь в сон, так хоть напьюсь заранее.

— Может, тебя еще и в постель уложить? — ледяным тоном поинтересовался Тандаджи. Люк мотнул головой.

— Нет. Я тут у тебя нелегально. Видишь ли, ее величество запретила мне появляться в Рудлоге. Я уже час как нарушаю ее прямой приказ. Так что, — он затянулся, выпустил дым в потолок, — ты укрываешь государственного преступника, начальник.

— Идиот, — повторил тидусс. — В чем причина?

— Женщины, — протянул Люк мечтательно, — такие непредсказуемые, Майло.

— Выметайся, Кембритч, — Тандаджи глянул на него с отвращением и кинул ему на колени папку с документами, — пока я не скормил тебя рыбам.

Люк покосился на аквариум — бедные рыбки снова разевали рты. Выглядели они действительно угрожающе.

— И не жаль тебе питомцев, — сказал он укоризненно. Но, увидев сузившиеся глаза начальника разведуправления, поднял руки со сбитыми костяшками. — Ты страшен в гневе. Уже ушел.

— В кабинет к магам иди, — ровно бросил ему в спину тидусс, когда Люк, так и не выпустив из пальцев сигарету, доковылял до двери. — Я распоряжусь, чтобы тебя напрямую в посольство отправили.

— Все-таки я у тебя любимчик, — ухмыльнулся Кембритч и быстро ретировался — от греха подальше.

***

Этот ноябрьский вечер был очень разным в разных уголках континента. Морозным и блестящим огнями фонарей — в столице Бермонта Ренсинфо́рсе, где король Демьян в собственном замке придирчиво осматривал обручальные пары для завтрашней помолвки с Полиной Рудлог.

В Блакории вечер был сух и холоден, стуча порывами ветра в окна покоев придворного мага, который устало откинул голову на спинку кресла и наблюдал за огнем, пляшущим в камине.