«Кто же хранит вино не в подвале?»

– Ты уже пила? – спросил чародей, плеснув багровой жидкости себе в бокал.

– Да, на балах, но отец внимательно следил за нами и велел слугам разбавлять вино водой.

«Будто я малое дитя, чтобы много выпить» – чрезмерный контроль отца всегда раздражал ее, не давая свободно вдохнуть. Правда, однажды они с сестрами изрядно напились, впервые устроив небольшой девичник. Тогда всем пришлось ночевать в спальне старших сестер, и наутро Алида с Аланой были злющими, как престарелые аристократки, раздавая оплеухи служанкам.

– Я не твой отец и следить не собираюсь, – равнодушно сказал Скальд, вручив ей бокал. Не чокнувшись и без тоста они выпили. После еды девушка убрала посуду, а пока мыла, на столе появился десерт: безе, треугольники разнообразных тортов и… мороженое – нежно-зеленого цвета, с листиками мяты и красными ягодами смородины. Ближе к принцессе стоял чайник из голубого фарфора, пахло травами.

– Угощайся, – великодушно предложил Скальд, взяв кубок с мороженым. – Это моя благодарность за завтрак. Хотя я предпочитаю омлет с беконом и крепкий кофе.

Оталия присела за стол и попробовала безе – нежный лавандовый вкус, десерт таял на языке, хотелось зажмуриться от удовольствия.

– Это будет моей оплатой за оказанную тобой услугу? – осторожно спросила она, налив себе чай.

Скальд задумчиво потер гладко выбритый подбородок и усмехнулся:

– Скажем так… лишь начало твоей выплаты. Я привык жить один и сам о себе заботиться, но от женской помощи не откажусь. Должна же и от тебя быть какая-то польза, – он оскалил ровные белые зубы в улыбке, и Оталия с трудом сдержалась от остроты. – Но если не устраивает мое гостеприимство, я могу отнести тебя к жениху. Думаю, принц Понтан будет несказанно рад возможности обогатиться за счет выгодной партии.

Оталия сжала руки в кулаки, но промолчала. По глазам чародей понял, что разозлил принцессу. «Вот так. Я знаю, что тебе не по душе даже лучше, чем ты сама».

С того дня Оталия взяла всю готовку на себя, не посмев роптать. Для нее это было пустяком в сравнении со свободой. «Уж лучше прожить здесь, готовя и убираясь для чародея, чем у принца под боком, нежась на шелковых простынях и увешанной драгоценностями». Принцесса понимала, что чародей опытный мужчина, повидавший на своем веку многое из того, о чем она даже не подозревает.

Ее миром был замок отца, прилегающий к нему луг и книги. На шероховатых страницах и причудливых иллюстрациях она видела волшебство знаний, каждый день проглатывая одну книгу за другой. Это было ее отдушиной.

Чтобы занять руки и не слоняться без дела, она принялась наводить порядок в саду – это заняло несколько дней, и ее зеленое платье превратилось в обноски. Оталия взяла иглу с нитью и залатала дыры; примерить одно из висевших в шкафу платьев она не захотела. Слишком пышными они были.

В саду, оплетая беседку и каменные фигуры животных, вдоль отвесной стены и башни рос шиповник. Его длинные и острые иглы были не такими, как у привычного Оталии растения, но когда на улице становилось солнечно, на шиповнике распускались малиновые цветы, и их аромат одурманивал. В такие моменты девушка обрывала лепестки для засушки.

Время шло незаметно; лето сменилось осенью, а Оталия продолжала жить бок о бок с чародеем. Чаще всего она была предоставлена самой себе, наслаждалась одиночеством и покоем. Скальд где-то пропадал, новостями извне не делился, да и она не спрашивала.

Зачем ей знать, кого из сестер отец выдал замуж, сильно ли выросли младшие. Сейчас каждая из них пошла своей дорогой.

Однажды любопытство привело ее на чердак. Солнечного света, пробивающегося сквозь окошки-бойницы, хватило, чтобы разглядеть помещение с низким потолком. В углу притаилась увешанная паутиной прялка, а рядом – несколько мешков. Оталия развязала один из них и обнаружила там кудель пряжи.