Женщина появилась у дома Николы в весьма необычной позе – на четвереньках. Окинув взглядом окрестности и не увидев никого из знакомых людей, Иресса с некоторой долей облегчения распласталась на земле в полуобмороке.

Очнулась она спустя несколько часов в темном запертом амбаре, на пыльной постилке из рогожки. Руки и ноги были связаны крепким жгутом, переходящим в цепь, что тянулась лишь на полметра до двери. В таком положении оставалось только сидеть, прижав колени к груди.

– Что такое? Что происходит? – возмутилась женщина. На ее голос тотчас отперся замок и вошел хозяин.

– Очнулась, ведьма? – Голос Николы был наполнен отвращением и ядом.

– Ты чего, Никол?

– Молчи, тварь! Нагнала на наше село коровий мор, дрянь.

– Что?..

– Молчи, молчи, пока не всадил в тебя кол! – Купец был настроен крайне агрессивно и серьезно. – Ты должна кровью смыть свои деянья, нечистое отродье!

Мужик подошел ближе, сплюнул на пол и больно ударил женщину по щеке, затем удалился, не забыв запереть пудовый замок.

Иресса непонимающе хлопала глазами, потирая разбухшую щеку. Сколько же ее не было в реальном мире? Что за это время успел натворить колдун? Где же сестры? Её морок, само собой, уже не действует, так почему в ней видят ведьму?

Отчаяние еще не настигло её, и Иресса пыталась спокойно осмыслить происходящее. Коровий мор, значит. Переложить все на «ведьму», которая вовремя исчезла, и, вероятно, внушить простым (для него) заклятьем нужные мысли людям. Браво, старик, браво! Просто и со вкусом. Иресса усмехнулась. Будь она настоящей ведьмой, ни жгуты, ни оковы не спасли бы его от возмездия. Однако это не значит, что колдун до конца понял всю правду про нее.

Размышления заняли остаток вечера, пока вновь не открылся амбар. На этот раз Никола был не один – пятеро дюжих мужиков-работников, которых сама Иресса, порой, излечивала от хвори, пыхтели у него за спиной.

– Взять эту нечисть, – скомандовал он.

Двое мужиков без лишних разговоров потянули женщину за собой с помощью цепи, а остальные окружили её по бокам, нацеливая вилы: на случай, если замыслит читать заклятья. С этими людьми она работала на ферме, обедала за одним столом, рассказывала байки на вечерней заре и слушала их истории за чаем перед сном. А сейчас они будто не узнали её, подчиняясь купцу.

Иресса была достаточно смышленой женщиной, чтобы понимать невиновность бедных людей. Плакать, стонать и умолять казалось бессмысленно – каждый лишний звук только больше раздражал «исполнителей», заставляя причинять дополнительную боль. Она молча шла по холодной земле, мимоходом поглядывая на зевак у ворот их фермы. Казалось, что люди не помнили её или вовсе никогда не знали, хотя морок прежней «ведьмы» давно рассеялся – выходит, колдун постарался на славу. Упрямая злоба и презрение читались в глазах встречных прохожих. Шли до самой площади. Сумерки сгущались, но впереди довольно ярко пылал костер.

Иресса внезапно рассмеялась с явными истерическими нотками в голосе. Толпа отшатнулась.

– Серьёзно? Костёр, по-вашему, это спасение?! – и снова захохотала.

Это уже слишком. Она не может умереть вот так глупо, по обвинению в «ведьмовстве», к которому всю жизнь стремилась, но так и не достигла.

– Руки словно крыла, опусти рукава, платье в пол, не гляди, от беды отведи… – затянула вдруг сухонькая старушонка. Иресса узнала её, конечно, как и всех остальных присутствующих. Матушка Золя, звали её так. Местные считали старушку праведной и мудрой, но вместе с тем поговаривали о небольшом умственном помешательстве.

Работники купца подвели ведьму к столбу и закрепили цепь. Мужики быстро разложили подготовленный хворост, а один из них вытащил небольшое полено из полыхающего рядом костра и бросил на сухой валежник.