Стоя на лавке, отдирала крыс от себя, хотя большинство сами стали спрыгивать с меня поняв, что еда в другой стороне. Моя каша отлетела на противоположную сторону, отпечаталась на стене и половина этой комкообразной консистенции свалилась на пол, где в мгновении ока была съедена. Вторая часть, которая висела на стене, была недоступна соседям, что меня очень сильно обрадовало. Они ещё около часа попрыгали возле нее, и ушли, оставив в дозоре только самых терпеливых соратников. Теперь я точно знала, как раздобыть себе еды. Не поверите, но я была счастлива, глядя на эту кляксу из каши. «Мясо у тебя есть, – говорила вслух себе, – кашу тоже знаем, как добыть!»  И взяв свою дубинку, пошла за своей порцией.

На пятый день каши у меня уже было в два раза больше. Сходив на охоту, решила раздобыть огонь, что бы пожарить моих цыпочек. На удивление мой перегной быстро вспыхнул и через минут двадцать по тюрьме полетел вкусный запах жареного мяса. Решила баловать себя этим деликатесом один раз в неделю, чтобы подольше хватило дров. Да и мясо надо сразу жарить побольше, в про запас.

На мой деликатес пожаловал надсмотрщик.

– Ты как огонь развела? – возмущённо кричал он.

– Как наши предки добывали, трением. Если тебе это о чём-то говорит!

– Затуши! – кричал он.

– Ага, сейчас! – грубо сказала ему. – Надо зайди и затуши!

– Потушила! – ещё яростней завопил он.

Я только сильнее и зловеще засмеялась, ведь знаю, он не зайдет сюда!

– Заходи, угощу! У меня добротные жирные курочки!

Надсмотрщик ещё минут пятнадцать позаглядывал в щель двери и ушёл. Меня немного это взбесило, что за мной наблюдает, поэтому решила заляпать все щели двери грязью.

Вы спросите, откуда она там взялась и вообще, что я пила. Сейчас расскажу.

С левой стороны у двери по стене возле самого угла текла вода, ручеёк. Я так понимаю, это был местный водопровод, фонтанчик для заключённых. Во время дождя этот фонтанчик походил на водопад. Первый раз не поняла, что происходит.

– Что за шум. Дождь и на улице, и у меня в камере. Что за ерунда! – Соседи дружелюбно сидели на кровати и на столе со спокойным видом. – Если они спокойны, – рассуждала я, – значит, не всё так страшно.

На следующий день после дождя прочистила мой водопровод, убрав грязь в сторону, чтобы больше не подтапливало мою хату, да и мои дровишки. Они после этого ещё и благоухали неделю. Но несмотря на всё это у меня был свежий воздух. Второе одеяло я подпёрла палками на окне и получилась занавесочка, которая отделяла меня от мрачной зловонной тюремной камеры, и давала только запах полевых цветов.

Сидя у себя в гамаке наслаждалась ароматами, думала, как выжить, нет выжить за этот месяц мне удалось. Я настроила свой рацион и безопасность. Крысы меня уже боялись. И как только я издавала боевой клич, они бросались врассыпную. Только не местные тупо смотрели на убегающих сородичей, говоря: «Эй, вы куда? Мы же здесь хозяева!» Но это были их последние слова.

У меня даже появились постоянные жители, которым очень нравилось жареное. Когда я после охоты разводила огонь, они выстраивались в одну шеренгу, садились на свою жопу и ожидали подачки с моего пира.

Теперь, когда о выживании здесь не надо было думать, стали посещать мысли как отсюда сбежать. «Через дверь? Можно, конечно, открыть дверь. Какой-то дурак петли-скобы повешал вовнутрь. Может быть, с другой стороны они тоже есть, неважно. В этих местах можно было бы дерево выбрать. Ну, или костерок развести. Надсмотрщик уже привык к дымку. Или вверх двери укоротить и снять с петель. Не знаю, насколько мои предположения, планы были реальны, и осуществимы, не пробовала. У меня возникал другой вопрос. «Что дальше делать за дверью?»