Вдруг скалы раздвинулись, и перед ней возникла небольшая полянка. Справа вдоль тропинки были навалены камни, за ними возвышалась гора, а слева за невысоким кустарником обрывалась вниз пропасть. Дорожка огибала завал и снова уходила в горы.

Не успела Юлька решить, годится ли полянка для отдыха, как послышались кряхтение, глухие вскрики и удары. Казалось, кто-то мутузит друг друга, стараясь не поднимать шума и не привлекать внимания. За камнем возились трое мальчишек, совсем ещё детей, одетых в простую крестьянскую одежду. Двое тащили мешок, а третий то и дело хлопал по нему лопатой. Мешок отчаянно сопротивлялся, ворочался, брыкался, кряхтел, но громких криков не издавал, а после удара лопатой ненадолго затихал. Мальчишки явно тащили мешок к обрыву.

Юлькина охрана из двух псов зашлась лаем. Ребята остановились, вглядываясь в свидетелей своего преступления.

– Эй! А ну оставьте мешок! – велела Юлька самым хриплым басом, на который только была способна. Потом она подумала, что коверкать голос не обязательно. Сам Козяш говорил тоненьким писклявым голоском, будто изнеженная и капризная девчонка.