Этой ночью он планировал раздвинуть границы удовольствия и выносливости, зная, что путь, по которому они отправятся утром, не оставит времени на такие ночи. И не знал, когда они вернутся.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – задыхаясь, взмолилась Марлоу.

Эти слова послали по телу новую волну нестерпимого желания, но он глубоко вздохнул и не торопился, невесомо возвышаясь над ней. Твердо решив продлить ночь за пределы оставшегося времени.

Забыть о часах и обо всем, кроме нее.

– Я твой, – прошептал он ей на ухо. – Пока не погаснет последняя звезда на небе, я полностью принадлежу тебе.

Фейт даже не вышла из комнаты, а сердце уже бешено билось в груди. Элиза и Ингрид ушли полчаса назад, и с тех пор она не сводила глаз с незнакомки в зеркале, внимательно разглядывая свое роскошное платье с завышенной талией и уложенные сзади волосы. Больше всего на свете ей хотелось сорвать с себя дорогой темно-синий шелк и переодеться в какой-нибудь более удобный повседневный наряд. Неприятно было признавать, что платье смотрелось сногсшибательно, но она снова облачилась в королевские цвета, чтобы предстать перед гостями, которые должны были прибыть с минуты на минуту.

После вылазки в город и разработки плана по спасению мальчиков она провела остаток недели в своих покоях, размышляя, как еще помочь друзьям. Но больше ничего не могла сделать. Сейчас они отправлялись в Галмайр, если уже не были в пути.

Фейт избегала Ника и Торию. И чувствовала себя немного виноватой, когда они пытались заговорить с ней, а она отвергала все попытки отвлечь или утешить ее. Она все еще пыталась примириться с клеймом на душе, меткой убийцы; и казалось неправильным заводить дружбу и быть счастливой после того, что она сделала. Она не заслуживала этого.

Все дорогие ей люди знали, что на самом деле произошло в тот день – что боль мальчика была иллюзией и она подарила ему покой и утешение, прежде чем разрушить его разум. Но она все равно чувствовала себя безжалостной бесшумной убийцей, которой себя показала.

Раздался ожидаемый стук в дверь, но Фейт все равно подпрыгнула и, сделав последний глубокий вдох, чтобы собрать всю свою уверенность, снова посмотрела на отражение в зеркале. В переплетенных косах, словно воды океана, сверкали голубые и белые кристаллы, а темно-синие слои платья мирными волнами струились вокруг нее, когда она направилась к двери. Если бы этот цвет не был постоянным напоминанием о короле, которого она презирала, она бы восхищалась его красотой.

Протокол вечера был прост: они поприветствуют гостей у парадного входа, прежде чем присоединиться к грандиозному пиру в их честь. Фейт с нетерпением ждала лишь угощений, поскольку сегодня вечером на еде не сэкономят. Но тут же начинала нервничать, думая об остальном. Она только успела привыкнуть к фейри и королевским особам, с которыми была вынуждена жить, но быть единственным человеком среди целой толпы высокородных незнакомцев…

Она не представляла, чего ждать.

Ник пытался развеять ее волнения и заверил, что она все время будет сидеть рядом с Торией и говорить, только когда к ней обратятся. Она надеялась, что это будет случаться как можно реже, хоть ее задача и состояла в том, чтобы поговорить с максимально возможным количеством придворных и незаметно проникнуть в их разумы. Именно это пугало ее и стало причиной многих бессонных ночей. Если ее поймают, то никто не заступится за нее. Она не ждала, что Ник впутается в это дело, чтобы спасти ее. Это, несомненно, стало бы и его смертельным приговором, и не важно, принц он или нет.

Когда она распахнула дверь, ее встретили два стражника, одному из которых она очень обрадовалась. Каяс. Сейчас она как никогда нуждалась в добром друге. Ник и Тория уже были с королем и, вероятно, направлялись к главному входу, куда отправится и она.