– Вот тебе и частота высветилась. – Мне осталось только навести сканер на нужную частоту, и мы отчетливо услышали чужой разговор.

– Коммерс какой-то. – Я отключила сканер и строго посмотрела на Бульдога: – Только это наша с тобой маленькая тайна. Я не хочу, чтобы кто-то из моих пацанов про это знал.

– Само собой. Значит, ты и мой телефон прослушиваешь?

– Бывает. Когда делать нечего. Вот только не успела прослушать, куда это ты в выходной намылился, – засмеялась я.

Бульдог помог мне встать, и мы отправились во дворец. Мой телохранитель с удовольствием ходил из зала в зал, слушая экскурсовода, а я плелась сзади и думала о Фоме. Сегодня должен приехать Гарик и прояснить ситуацию. Я молила бога только об одном – хоть бы Фома был мертв.

– Тебе неинтересно?

Я опомнилась и посмотрела на Бульдога.

– Почему, интересно.

– А мне кажется, что мысленно ты не здесь, а совсем в другом месте.

– Глупости. Мне вон та вазочка нравится. – Я показала на большую, украшенную разноцветными камнями вазу, стоящую в углу. – Я бы ее с удовольствием купила.

– Губа не дура, – улыбнулся Бульдог. – Есть вещи, которые не продаются. Они бесценны.

– Ерунда. Ничего бесценного не бывает. У каждой вещи есть своя цена. Просто что-то стоит дороже, а что-то дешевле.

– Ты хочешь сказать, что все на свете можно купить?

– Конечно. Если имеешь деньги и тебя устраивает цена.

– Получается, что тебя тоже можно купить? – Бульдог сузил глаза и подозрительно посмотрел на меня.

– Можно. Только у тебя денег не хватит.

– А у Фомы, значит, хватило.

– В то время, когда меня покупал Фома, я еще не была такой дорогой, как сейчас. Теперь он бы тоже не потянул.

– Чупа, а зачем тебе много денег? У тебя есть предел?

– Нет, предела нет. Деньги – это власть, безопасность и самоутверждение. Деньги мне помогают жить так, как я хочу, и делать то, что я хочу.

Когда мы спустились вниз и сели на лавочку, чтобы снять бахилы, Бульдог слегка приобнял меня и сказал:

– Знаешь, что думают про нас окружающие?

– Что?

– Что мы любящая, интеллигентная семейная пара.

Никто даже и представить себе не может, что ты бандерша, а я – твой телохранитель.

– Скажешь тоже – бандерша. Мне совсем не нравится это слово.

– А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – улыбнулся Бульдог.

– Королевой.

– Вот еще. Я тебе, между прочим, не слуга…

– В стародавние времена у королев были не только слуги, но и телохранители.

– Ладно, пошли, королева без короны.

– Куда?

– Сейчас будет еще одна экскурсия. В грот.

– В подземелье?

– Хочешь там побывать?

– Спрашиваешь! Конечно, хочу.

Когда собралась группа примерно около тридцати человек, мы спустились в грот и стали внимательно слушать рассказ экскурсовода. Оказывается, в этом подземелье наши цари играли в прятки. Если спуститься еще глубже, то можно попасть в длинный темный туннель, пройти по нему и выйти прямо к озеру. Бульдог держал меня за руку и слушал рассказ о царских утехах, открыв рот. В подземелье было достаточно холодно и сыро, и я почувствовала, что меня начинает лихорадить. Меня бросало то в жар, то в холод, и было настолько мерзко и гадко на душе, что в самую пору выть волком. Я всматривалась в лица туристов и не могла избавиться от ощущения, что кто-то из них сверлит меня взглядом. От этого взгляда у меня тряслись руки и учащенно билось сердце. Наверное, именно так предчувствуют беду. Я всматривалась в толпу и не могла понять, кто именно заставляет меня нервничать. Расстегнув верхние пуговицы на платье, я достала платок и вытерла шею.

– Зачем ты расстегнулась? Здесь так холодно, – сжал мою руку Бульдог.

– Не знаю. Мне жарко.