- Был груб?

- Достаточно, - пожала плечами, пряча от подруги взгляд.

- У таких мужчин это, наверное, в крови. Бекетов тоже достаточно груб, но стоит мне похлопать ресничками и все, он в моем кулаке.

- Хочешь сказать, что готов плясать под твою дудку?

- В какой-то степени. Нет, конечно, если я скажу, что хочу себе в рабы красавца негра, хрен он мне его предоставит. А вот по попке отшлепает, - я округлила глаза, удивленная ее словами. – Нет-нет, Машунь, мою девочку еще не трогали. Это я так, предполагаю.

- А-а! Ну, зато мою тронули.

- И какой у него член? Огромный?

- Кать! Прекрати! – смутилась я, вспоминая, как его орган сладко погружался в мое тело.

- Ага, понятно. Не хочешь делиться подробностями. Понимаю.

- Да ничего ты не понимаешь! Будет твой Бекетов разговаривать с Аланом, пусть скажет, что я сошлась с бывшим и очень счастлива! Точка!

- Так и передам, ага! Если мне вообще поверят. Думаешь, Алан еще не распорядился на счет охраны для тебя?

- С чего вдруг? – снова удивилась я. Это что, утро удивлений?

- Пф! Подружка, Эльмир давно ко мне ребят приставил. Они, конечно, не всегда со мной, но после вчерашнего, чувствую, будут каждый день наготове.

- Я не понимаю, почему ты раньше мне не рассказывала об этом?

- Да не хотела тебя в это втягивать, но как погляжу, теперь и ты повязла во властных и сексуальных.

- Ни в чем я не повязла! Повторюсь, видеться с этим наглецом я больше не желаю. Получили, что хотели и хватит.

Подруга как-то загадочно улыбнулась, словно знала больше, чем я. Хотя… исключать этот факт нельзя, ведь, как оказалось, с Бекетовым она знакома не первый день.

- Сейчас отвечу на звонок, а потом расскажешь, как познакомилась со своим Эльмиром, - хмыкнула я, услышав звонок своего телефона.

- Он не мой, - буркнула подруга, когда я поднялась за мобильным лежащим на комоде в спальне.

- Так я и поверила. Слушаю, мамочка, - пропела я и тут же застыла, услышав ее плач, - мамуль, ты чего? Что произошло?

- Доченька, папу обвиняют в махинациях. Нас уволили, а его забрала полиция, - произнесла мама дрожащим голосом, а по моему телу прошел холодный озноб.

- Какие еще махинации? Что за бред? Мама, что толком произошло?!

- В махинациях с деньгами. Доченька, приезжай, прошу. Я просто не знаю, что теперь делать. Просто не знаю…

Скатываясь в истерику, произнесла она и сбросила вызов, а я стояла как каменная глыба и смотрела на стенку в одну точку, даже не подозревая, какие перемены ждут нашу семью.

- Маш, давай я Бекетову…

- Не смей! Не смей, Катя! Мой отец ни в чем не виноват!

Домой я мчалась на всех порах. Решила не экономить средства, вызвала такси и уже через сорок минут вбегала в свою квартиру. Мама сидела на диване в комнате и горько плакала, прикрыв лицо руками.

Господи, хоть Степашки нет дома. Ни к чему двенадцатилетнему ребенку видеть маму в слезах.

- Мамулечка, родная, не плач. Мы что-нибудь придумаем! Я прошу тебя, только не волнуйся, у тебя же сердце больное. Мамуль, - порывисто обняла маму, не в силах спокойно смотреть на ее слезы.

- Машенька, я даже не знаю, как так произошло. Я ничего не понимаю, кому понадобилось нас подставлять, - дрожащим голосом говорила она, крепко обняв меня в ответ.

- А что конкретно произошло? Как так случилось, что папу забрали в полицию?

- Все очень быстро. Мы пришли с утра на работу, а в его кабинете уже Владислав Тимофеевич с каким-то обыском. Я не знаю, почему это все произошло. К тому же, с главным папа всегда дружил, ты же знаешь. Да и Владислав Тимофеевич его назначил на должность финдиректора за доверие. А тут… обыск и… - мама снова всхлипнула и горько расплакалась, платком вытирая нос.