В нем не было страха.

Он отлично прижился бы на Драконьих островах… если б не был грязным вором.

– От своего любимого лживого барда я слышал, что вы нуждаетесь в надежном источнике поставок, – сказал Ганн.

Лейф прищелкнул языком и театрально фыркнул:

– Певец, что зовется шпионом, все равно остается певцом.

– И все же торговец, который умеет сыграть пирата, всегда остается пиратом, – отметил Ганн. – Это двойные стандарты.

– Да, нам нужны припасы, – вмешался Брэм, прежде чем Лейф и Ганн успели окончательно испортить разговор. – Еда в первую очередь. Ты нам поможешь?

– Зависит от того… Что вы можете мне предложить?

– Мы можем продолжать освобождать рабов и бороться за уничтожение королевской семьи Верланти, это как раз то, что ты хочешь увидеть.

– Верно, – промурлыкал Ганн, поглаживая подбородок. Он посмотрел на Рен. – Но будь все так просто, ты бы не привел с собой хорошенькую маленькую принцессу, чтобы подсластить момент. Итак, как думаете, чего лично я хочу от этой сделки?

– Нет, – протянула Рен, отстраняясь, когда пират прикоснулся к ее плечу. Мысль о том, что торговец действительно мог ей понравиться, была противна. Он выглядел дураком и повесой. Но Ганн рассмеялся, увидев выражение ее лица. Отвращение быстро перешло в замешательство.

– О, любимая, это не то, о чем ты подумала! – запротестовал он, все так же смеясь. – У меня много женщин, и все они хотят оказаться в моей постели. Чего я хочу, так это легально торговать, сотрудничать с Драконьими островами.

Рен нахмурилась.

– Тебе нравится ставить людей в неудобное положение?

– Когда это может помочь мне понять намерения людей, да. Видимо, в этом мы похожи.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, опершись локтем о стол.

Ганн повторил ее позу.

– Ты держала возле меня клинок и не хотела отпускать, пока не поняла мою природу.

– Твою дерзость, конечно, но не природу, – съязвила Рен.

– Такова жизнь шпиона, любовь моя.

– Точно. Так чего же ты хочешь?

Он улыбнулся.

– Сразу к делу. Мне нравится. Согласна ли ты, принцесса Рен, наладить торговлю со мной, если выберешься из этой передряги и вернешься домой в качестве королевы?

– Если поможешь нам, я в деле, – сказала она, сохраняя бесстрастное выражение лица. Любой намек на то, что Рен не является наследницей трона, точно не сыграет ей на руку. – Как только мы выберемся из этой передряги, как ты выразился. Это долгий путь, не уверена, что у тебя хватит терпения.

– О, я мастер в терпеливости.

– Точно? – пробормотала Рен.

– Точно. – Торговец подмигнул. – Я всю жизнь ждал, когда ты возьмешь меня в любовники.

Рен невольно улыбнулась.

– Значит, по рукам?

– По рукам. – Ганн все еще улыбался, но в улыбке скрывалось что-то зловещее, дьявольское. – Ты должна показать, на что способна. Мне нужно понять, кто ты такая, любовь моя.

Одним плавным движением он сбросил капюшон Рен и вскочил на ноги, чтобы обратиться ко всей таверне, которая тут же заметила рыжие волосы принцессы.

Пират помахал рукой жадной до денег толпе.

– Попробуй выбраться из этой суматохи, сбежать из города. Тогда и поговорим.

Рен мечтала убить Ганна. Она собиралась выпотрошить его аккуратно и медленно, а затем скормить внутренности плотоядным рыбам под верлантийским дворцом.

Если она, Лейф и Брэм выберутся из таверны живыми.

Пират исчез, словно его и не бывало, толпа собиралась загнать Рен в угол и схватить.

– Лейф, – пробормотал Брэм, заслоняя принцессу, – напомни мне потом убить тебя.

Лейф засмеялся как сумасшедший. Это напомнило Рен о том, как он вел себя в подземельях, когда девушка посчитала его действительно ненормальным.