Елизавета в своих речах часто хвалит людей, выполняющих рутинную, скучную, монотонную работу, возможно, потому что отчасти идентифицирует с ними себя.

Раз в год англичане приветствуют королеву у себя дома: она приветствует нацию с экрана телевизора и беседует с каждым из подданных откровенно и открыто, языком, не искаженным политическими банальностями, свойственными придворным спичрайтерам. Рождество – единственное время, когда Ее Величество может выразить собственные чувства, поскольку в стране, где каждый житель имеет право на свободу слова, королева, пожалуй, единственная, кто этой свободы лишен. Во всех других случаях королевские речи составлены так, что как бы являются частями непрекращающейся пьесы, написанной разными драматургами. При этом все слова, которые произносит королева, должны совпадать с официальной позицией ее правительства. Если же она путешествует по многочисленным странам, избравшим ее главой государства, ей приходится считаться с мнением местных премьер-министров, чьи политические или религиозные взгляды могут не совпадать с взглядами Даунинг-стрит, 10[5] или же с ее личным мнением.

Впрочем, роль главы Содружества дает королеве дополнительное право обратиться к миру от своего лица не только на Рождество, но и в День Содружества, который празднуют в марте. В эти дни она может высказаться от души! Поэтому речи королевы говорят нам о ее личности так много.

Почему, например, Елизавета напрямую не упоминает о кризисе, неважно, политическом или чисто психологическом? В 1961-м упоминания не заслужил выход из Содружества ЮАР, однако в следующем году королева сердечно приветствовала Ямайку, Тринидад и Уганду, вступивших “в нашу дружную семью”. Что это, простая осторожность? Королева так же осторожна в высказываниях по вопросам внутренней политики. Когда в 1980-м в связи с беспрецедентным ростом безработицы правительство попало под удар критики, Елизавета заметила: “Мы столкнулись со сложными проблемами в жизни страны”. Но не стала пояснять, с какими именно, а вместо этого рассказала, как рада была, что празднование восьмидесятилетия королевы-матери “принесло всем столько радости”.

Несмотря на то что королева всегда с удовольствием готова прокомментировать радостные события, особенно в связи с Рождеством, ее голос часто звучит мрачно, особенно когда приходится вспоминать грустные события, произошедшие за предыдущие двенадцать месяцев, или когда она обращается к своему народу в моменты общенациональной скорби. Пожалуй, одной из самых сложных для нее стала речь после трагедии, случившейся с Дианой, принцессой Уэльской. Народное горе было столь велико, что королеве пришлось обратиться к нации с историческим посланием.

Про себя королева удивлялась, как можно так сильно горевать о ком-то, кого не знаешь лично. На людях же она сохранила знаменитое самообладание.

В пятницу, 5 сентября 1997 года, Елизавета ждала выхода в эфир в Китайской гостиной Букингемского дворца. Вот закончилась проверка связи, проводимая за пятнадцать минут до эфира, а в 17.55 королева уселась перед двумя мониторами. Один из мониторов транслировал речь королевы в прямом эфире канала Би-би-си, а другой передавал изображение Елизаветы, серьезно и пристально смотревшей на экран.

“Я говорю сейчас с вами как королева и как бабушка, и говорю от всего сердца, – начала Елизавета. – Я убеждена, что из каждой жизненной ситуации нам следует извлекать уроки мудрости…”

Голос королевы звучал глухо и покаянно, глаза были устремлены на зрителей. Смерть Дианы вызвала в стране огромный резонанс – народ открыто возмущался тем, что первая реакция Букингемского дворца на смерть “народной принцессы” была недостаточно скорбной. У королевской резиденции собралась огромная толпа скорбящих горожан, страсти кипели, и многие чуть ли не напрямую обвиняли в случившемся Елизавету. Однако королевское обращение вызвало сочувствие у подданных, и на Рождество королева смогла с достоинством поблагодарить свой народ за великую любовь к Диане, проявленную посредством “цветов и записок, оставленных в ее честь”.