Никто не отозвался.

– Хреново. Но как-нибудь прорвемся, весь смысл в том, чтобы пройти до устья Жемчужной максимально тихо, без боя. Я смогу замаскировать наш корабль на непродолжительное время, поэтому будем применять магию только в случае, если встретимся с флотскими. Скорость у нас больше двадцати пяти узлов, на прямых участках с любым курсом, кроме фордевинда18 и бакштага19, мы обгоняем любой современный корабль. На упомянутых курсах нас могут догнать переделанные галеоны и фрегаты с рунным двигателем, от них и будем скрываться.

Сейтарр осторожно произнес, потирая щетинистый худой подбородок:

– У них могут быть специальные средства, чтоб видеть через маскировку. Магическую, имею в виду.

– Решаем проблемы по мере поступления. Разбирайте дубинки и пошли, – скомандовала я.

Ульгем хищно усмехнулся и достал свой огромный кусок железа. Я скривилась, наблюдая за его действиями:

– Граф, нарвемся на патруль – нам плохо будет. И не потому, что не справимся, а потому, что начнется переполох. Все оружие под накидками, изображаем задушевную пьяную компанию.

– Эт можно, – расслабленно протянул Сейтарр и запел хриплым голосом:

На суровом море Нурменгола

Где дышать едва хватает сил

Над своею долею тяжелой

Царь Толнумра в лодке голоси-и-ил.

– Что за бред? – фыркнул Джад. Сейтарр прервался на мгновение и пояснил неучу:

– Это королевство такое было, там, где сейчас Консьеген. Толнумр. Говорят, в нем правили марды, и тогда они еще жили на земле, а не под землей. А все, что между западным берегом Консьегена и островами Майхем-Беллауз, называлось Великим морем Нурменгол. И вообще, хватит меня перебивать.

– Нескладно, но сойдет, – шепнула я, улучив момент. Он кивнул и продолжил орать, голоса особого нет, но громко и не фальшиво.

Ни одного патруля, вообще. Даже пение не привлекло. Хочешь что-то спрятать – прячь на виду, никто не найдет. К верфи мы прошли без сучка и задоринки, а дальше…

Наемных охранников отца сменили дюжие бугаи в латах. Оба люди, но здоровенные, еще и с руническими защитными лентами. Магией не оглушишь. Вообще, эти ленты в последнее время приобрели большую популярность среди грайрувских вояк. Оно, значит, как – не можешь колдовать сам, сделай так, чтоб никто не околдовал тебя. Здравая позиция. Очень неприятная конкретно в данный момент, но здравая.

У нас всего один стрелок, но с хорошим оружием.

– Сейт, – шепнула я. Одна из фигур в темных накидках с капюшонами подобралась ко мне. У него и свой горб небольшой имеется, из-за сутулости, а с арбалетом на спине вообще очень странно выглядит. – Сможешь снять солдат отсюда? Слишком много возни будет, если вступим в рукопашную.

– Одного – смогу. Двух… не уверен, видишь, они даже не зевают. Явно выспались перед ночным караулом.

– А я – нет, – зевнул Граф. Я шикнула на него:

– Твои проблемы. Кстати, Граф… можешь притвориться совсем пьяным? Пройдешь мимо них и оглушишь второго мечом плашмя. Сейтарр, как только он потянется к мечу, стреляешь в первого, открываем ворота и утаскиваем солдат внутрь.

– Запрет на убийства?

– Отменяется. Если будем медлить, нас надолго упрячут либо в тюрьму, либо на каторгу. И неизвестно, что еще лучше.

– Как по мне, тюрьма лучше, – пожал плечами интендант, тихо взводя арбалет, – но тут – кому что больше по нраву.

Шатающейся походкой Ульгем двинулся к воротам верфи, деланно сгибаясь под тяжестью меча, который он повесил через плечо все на той же веревке. Стражники покосились в его сторону, один усмехнулся, второй насупился, поправил тяжелый изогнутый шлем и повернул голову в другую сторону. Улица была пустынна, а мы находились в полной тени. Собственно, в тени были только мы с арбалетчиком, остальные спрятались за углом дома.