При отсутствии закуски быстро наступило опьянение, и язык у меня развязался.

– Вот, знакомься, это твой шпион, – сказал я Локтеву. – Дима установил прослушку у тебя в клубе.

– Я думал, что это ФСБ, – Савва принял информацию с подозрением, что его обошли.

ФСБ не делится разведданными по целям на территории России, так как не хочет, чтобы его сочли участником операции против бильярдной федерации.

Я объясняю, что работаю с тем, что есть.

Полозов молчит.

– И зачем тебе? – Савва опешил от нашей наглости.

– Перенимаю опыт. Я поставил стол в пиццерии. Купил подержанный стол, отдал перетянуть. Составлю тебе конкуренцию, если ты не против.

Савва Локтев протестует. Старые столы он не признавал, считая их признаком «бесчестья». Строгому кодексу чести бильярдистов Дима не соответствовал. Не могу объяснить, как он получил пост финансового директора и что он делает, но занят он целыми днями и жалуется, что упахивается.

Я так и не успел посмотреть, что это за район эта Дангаэровка. По сети прочитал, что построен в духе конструктивизма, а в живую так и не увидал.

Для меня это сотрудничество не представлялось выгодным. То, что Дима являлся внуком комитетчика, не давало ему преимуществ: он не владел навыками внедрения в чужую среду, как и приемами рукопашного боя. Чего он добился в жизни – это статус бизнесмена.

Первоначально приглашение из Швейцарии пришло на юридического представителя бильярдной ассоциации Лосева, но выяснилось, что Вадим Владимирович не может получить визы, так как он является чиновником и его имя включено в санкционный список. Сейчас Дима пробивал свою кандидатуру. Честно говоря, я удиивлся такому повороту. Именно по его совету средства ассоциации вложили в ценные бумаги. Сейчас они ничего не стоят. При всей нелепости этого решения оно имело объяснение, деньги постепенно обесценивались. Просто в нашем случае они потеряли стоимость сразу.

К счастью, Полозов скоро ушел, а я еще немного задержался. Мне хотелось выяснить, откуда Роза Ардалионовна могла узнать про мой договор с Варским.

– Это не я, хотя тоже завидую тебе по белому, – ответил Савва. – Спросил бы у Полозова, он ходил играть в русскую пирамиду.

Посещение бильярдной «Витязь» вошло в мой распорядок. Я больше не пользовался предложением Локтева сыграть за счет заведения и оплачивал свою игру. Приходилось тратиться на аренду костюма, но всякий раз, когда я надевал отглаженную сорочку с фирменной жилеткой и брюками, меня охватывало возбуждение. Вечерняя игра составляла приятный контраст моему будничному существованию. Дважды в неделю швейцар приветствовал меня у входа, и, если погода позволяла, мы с Альбертом останавливались поболтать. Переговорив с ним, я открывал дверь и проскальзывал в мир, где меня с нетерпением ждали.

Привет от Даши ко мне пришел через Альберта Бережного, но не от Димы. Полозов даже не знал, что его бывшая жена живет в Москве. Так что Даша позвонила мне в отель, и трубку взяла Мила, а, поскольку портье дружит с Мариной из бильярдной, она передала новость ей. Девочка не предвидела последствий, но Милу извиняет то, что она и не должна быть умной. Ум мешает женщине быть эмоциональным, вот она испытала на себе способность Даши притягивать всех людей без разбора.

Что не объясняло настойчивый интерес Даши Полозовой ко мне.

Скоро она явилась сама. Останавливает меня на выходе из отеля и заговаривает на правах старой знакомой. Чистая кожа, молодое сердце, прямо из-за рубежа. Джинсы порезаны, три полоски на кедах – не сказать, что тридцать пять. Черные волосы, подведенные глаза и пирсинг на ноздре. Похоже, она полностью восстановилась после развода.