– Да, господин лицитатор, – с опозданием, чуть рассеянно ответила девушка, не в состоянии оторвать взгляд от гигантского компьютера в виде здания. – Вы видели? Дом зашевелился.

В ответ старик вытянул свои ноги, демонстрируя отменные узкие туфли в полоску из неизвестного девушке материала, имитирующего кожу животного.

– Да, видел. Он часто меняет форму и цвет. А мои туфли не так привлекательны, как твои. Отличная работа. Думаю, в высшем обществе ты бы могла стать законодательницей новой моды. Особенно, если украсить твои туфли цветами или бижутерией.

– Или узорной росписью золотой краской. Если покрасить бумагу в тёмный, глубокий, благородный красно-коричневый цвет, то золотые узоры будут смотреться достаточно импозантно, чтобы подчеркнуть неординарность и статус хозяйки, – нерешительно мяукнула Арта и покраснела.

– Восхитительная идея! Любой насыщенный цвет будет прекрасно сочетаться с золотой росписью! – Против воли рассмеялся старик. – Кстати, это и есть Дом. Похоже, ты уже сама догадалась.

– Да, господин лицитатор. Он удивителен.

– Все части строения самопроизвольно двигаются, изменяя облик Дома невероятным образом. Он никогда не повторяет предыдущую форму. Но я никогда не видел, чтобы он проявлял свой кодовый замок с фронтальной своей части. Этот замок многие годы был доступен только с внутреннего двора. Удивительное событие мы застали. И открывается Дом, а вернее, только его вестибюль Хранителям – это тем, кто занимается обслуживанием аэробусов, доставляющих Дому ресурсы для существования. А еще он “дышит”. Хотите послушать?

– Да, с удовольствием.

– Идём.

В глазах старика внезапно загорелись шаловливые юношеские огоньки. Он быстро схватил девушку за руку и, буквально, стянул её с сиденья, потащил к Дому. Арта едва поспевала за его размашистыми шагами. Приблизившись к белой стене, лицитатор прижался к ней щекой, подавая пример, которому девушка незамедлительно последовала. Через кости черепа мгновенно ударила тяжёлая, густая волна звука, неслышимого ушами. Она медленно затухала, снова импульс и снова затухание. Каждый импульс проходил через всё тело, отдаваясь во всех костях, отчего возникало ощущение полёта и потери ориентации. Каждый удар отрывал слушателя от земли все выше и выше.

– Войди. Войди. Войди, – твердил пульс Дома, согревая шершавую стену под щекой девушки.

Лицо старого аристократа было так близко, что Арта рассмотрела каждую морщинку. Карие глаза лучились удивительным умом и силой. Длинный с горбинкой нос с резными ноздрями, тонкие губы правильной и приятной формы, волевой, твёрдый подбородок надменно выпирал вперёд и чуть вверх. Он определённо в молодости сводил с ума женщин. Таких мужчин в Долине Арта никогда не встречала.

Она забыла о Доме, рассматривая породистое лицо человека, который в скором времени выставит её на аукционе, чтобы продать за самую возможную высокую цену. Лицо именно породистое. Такое сравнение в голову девушке пришло за всю жизнь впервые. А породистые существа, как известно, вымирают быстрее, чем смешанных кровей.

– Ты слышишь это? – Прервал её размышления лицитатор, и аж хрюкнул от удовольствия.

– Ух-ты! Он как будто зовёт меня! Будто приглашает войти! – задохнулась от восторга Арта и закрыла глаза, погружаясь в звуки Дома.

Но не только пульс Дома она слышала. Запах лицитатора приятно щекотал нервы. Чистый, истинно мужской запах с нотками чего-то удивительно свежего и терпкого.

– Ну, хватит, княжна, – старик со смехом оттянул её в сторону. – Те, кто долго слушает “дыхание” Дома сходят с ума. Не хотел бы я рядом видеть безумицу. Нам пора. Скоро стемнеет, а я проголодался. Съел бы сотню рыскачей под горчично-медовым соусом.