А после настанет черед Амарта и его алмазных шахт и виноградников, горные тропы к которым надежно перекрыты литавской границей. За Амарт, полный звенящих водопадов, озер, сосновых лесов и мраморных склонов, Ксандр был готов убить не только Джастина. Он был готов принести в жертву Литавию. Но пока только она стояла между захватчиками и его родиной.

А проклятые маги так и будут держать свой дерьмовый нейтралитет и твердить, что не могут иначе.

Джастин им не верил. Ксандр тоже.

Мало того, в отличие от брата подозревал, что к бедственному положению страны Академия причастна в первую голову. Потому что к власти в государствах маги не стремились, верно. Но кто сказал, что они не стремились к власти вообще?

Три дня после побега королевы

Каким же он был наивным тогда! Представлял, что все пройдет.

Ксандр, пошатываясь, поднялся из кресла, добрался до стола и нащупал новый кувшин с вином. Теперь остается только пить. Хотя не обязательно это делать в потемках. Рядом с камином лежали толстые тома, которые кто-то из слуг принес загодя. Ксандр кинул в огонь сразу два и снова упал в кресло.

Разгорающиеся язычки пламени высветили портрет над камином. Он не снимал его. Наоборот, словно убийца, которого тяготит свершенное, переносил с места на место и вешал каждый раз в новом своем жилище.

Его Стелла. Его жена. Покойная.

– Твое здоровье, дорогая. Надеюсь, тебе хорошо в земле Золота и твои шаги все так же легки, – Ксандр привычно отсалютовал кувшином, потом опомнился и все-таки подхватил с пола брошенную раньше чашу.

Старая боль со временем стала привычной, как онемение рядом с рубцом, полученным в приграничье. Забавно, но пока Лиера была рядом, он словно забыл о Стелле, не смотрел на портрет, не носил к нему цветы… Застарелая то ли любовь, то ли ненависть окончательно подернулась пеплом. Как утром угли ночного костра.

Прежнее горе померкло, его затмило нечто новое. И вот чем все закончилось!

Может, его судьба всегда оставаться одиноким? Менять увлечение на увлечение, не задерживая долго взгляд на одном и том же лице?

Он сделал все, что хотел. И получил все, что хотел. Почти.

Отомстил Джастину за ту давнюю историю, за гибель Стеллы.

Джастина Ксандр ненавидел с той силой, с которой один человек может ненавидеть другого. Брат был слишком глуп, слишком ничтожен, слишком самовлюблен, чтобы это заметить. Он-то думал, что облагодетельствовал Ксандра, открыв ему глаза на жену, а потом устроил ту злосчастную погоню.

И Стелла погибла.

И Ксандру теперь никогда не узнать всей правды из ее уст. Не понять, за что она так поступила с ним. И правда ли это?

Но тогда, когда он стоял около пустой могилы, в которой не было ни ее тела, ни тела ее любовника, он понял, что больше всего на свете хочет убить Джастина. Уничтожить. Сделать прошлым.

Но оставлять Литавию на Гектора было опрометчиво. Гектор вспыльчивый идиот, который в ответ на изысканное дипломатическое хамство бросит в бой пехоту. Тармель – холодная змея, из которой выйдет прекрасный деспот, он выжмет страну насухо, и отсюда начнут бежать. Государство, из которого бегут жители, долго не продержится.

А за Литавией – Амарт. Его Амарт. Об этом Ксандр помнил всегда.

Годы шли, Литавия все глубже проникала в его сердце, показывала свои возможности, жаждала стать великой… Но Джастин висел на всех возможностях дубовой колодкой. Трусил, проигрывал, предавал.

И Ксандр решился. Составил план, как не только свершить месть и остаться безнаказанным, но и сохранить свою новую любовь – Литавию. И пока он искал возможности, там, где он налаживал дела – страна процветала и богатела, успешно отражала атаки Горного княжества и их наймитов.