Я сразу вспомнила свои ночные кошмары о пожирателе душ и поежилась.

– Так может, это и есть мотив их возможного сотрудничества? – Алекс задумался, – Лонг Лонг скармливает ей кого послабее, чтобы насытить ее, а потом натравит ее как зверя, на кого нужно.

– Ага, – поддержала я, – например, на своих конкурентов.

– Слушайте, так может у них там вообще психологический сговор с остальными психологами? – Алекс вытащил телефон и сделал звонок.

– Так… Марк привет… Помнишь тех двух психологов, что работают с Лонг Лонгом… Да, я тоже с ними беседовал. Я не об этом… Проверь их биографии, наравне с Лонг Лонгом. Есть одна мыслишка… Потом объясню. Давай, – он положил трубку и добавил, – не знаю правда, как я это ему объясню. Ну да ладно.

Самое трудное в другом, – подытожил Алекс, – нам не сложно проверить хоть всех психологов города. Но сколько еще этих не официальных психологов, скрываемых от налоговых. У некоторых даже и дипломов нет. Сплошные шарлатаны. Что они в таком случае могут на консультировать этим молодым умам, даже и представить страшно.

Он перевел взгляд на часы:

– Мой обеденный перерыв подходит к концу…, – сказал он и стал собираться, стряхивая с себя крошки.

Я посмотрела на Энти.

– А почему вы не призовете кого-то на помощь из своего мира? – спросила я ее.

Энтузиазм быстро кинула на Фрэнки тревожный взгляд (да-да, Фрэнки тоже был с нами, но сидел одиноко в кустах) и сказала:

– Есть некоторые трудности с этим…, – ответила она пространственно.

– Но вы же как-то заточили ее в подземелье… Получилось тогда. Значит, получится снова?

– Тогда нам помогло удачное стечение обстоятельств…, – сказала она, – не думаю, что мы сможем провернуть подобное вновь.

Перспективы так себе.

Фрэнки продолжал упорно игнорировать наш разговор, с интересом рассматривая листочки, деревья и кусты. Он, всегда молчаливый, теперь и вовсе погрузился в себя с ног до головы и практически не разговаривал со мной. Не то, чтобы я сильно нуждалась в его словесности, но его молчание наводило тоску и жуть. Он перестал есть или делать вид, что ест. Чаще просто сидел на диване и кидал мяч в одну точку.

– С таким настроем, – сказала я ему, – мы точно станем жертвами Королевы Депрессии.

– А… ну тогда иди и обзаведись какой-нибудь Радостью! Я тебя не держу!

Он так и не простил мне того разговора в кабинете Лонг Лонга.

На следующий день, когда я была на работе, раздался телефонный звонок. Неизвестный номер. Я отключила приемку звонков и украдкой, пока менеджер не видит, ответила на звонок.

– Да?

– Анна? – знакомый женский голос, – это я, Майя, мы встречались в кафе и на всякий случай обменялись номерами, помнишь?

– Да, помню. Как ты?

– Я отлично. Но вот мой друг… Он не говорит со мной, но судя по тому, что я вижу, такое ощущение, что с ним происходит то же самое, что и со мной тогда. Я пыталась с ним поговорить, но он лишь отнекивается. Из комнаты почти не выходит, ни с кем не разговаривает. Даже не ест толком. И самое главное, это случилось так внезапно… как и у меня тогда. Я переживаю за него. Я помню, что ты говорила, что можно даже…, – её голос начал дрожать, и она с трудом смогла договорить, – можно даже умереть… Я переживаю за него. Может, ты могла бы что-нибудь сделать, вдруг, тебя он послушает?

–Эээ, – я была в замешательстве.

– Он перестал отвечать на звонки, читает сообщения и не отвечает на них. Перестал ходить на пары в университет. Я знаю, что он сейчас в общежитии, его соседи говорили, что он просто лежал на кровати и смотрел в потолок. Давай, ты приедешь и поговоришь с ним. Пожалуйста, я просто в отчаянии. Ты же смогла помочь мне…вдруг, и ему поможешь!