Кириан, мой супруг, известный уже всем своим прохладным, почти ледяным, отношением ко мне со дня нашей фееричной свадьбы, встретил мой выбор с явным недовольством и сейчас играл желваками, сидя в гостевом кресле деканского кабинета. Его взгляд, как будто проникал сквозь меня, пытаясь разглядеть в моей душе скрытую подоплеку, какую-то злую волю.

Видимо, он считал, что поступала сюда я лишь для того, чтобы изводить его драгоценную Лейлу. Отчасти так оно и было. Сначала, не сейчас.

Его лицо, обычно неподвижное, словно маска, сдвинулось в еле заметной гримасе:

– Грация, почему ты решила поступать именно сюда? – спросил он, голос его прозвучал как ледяной дождь, пронзающий до самой души. – Что ты собираешься делать с образованием, полученным в этой академии? Что ты задумала?

Он так давил на меня, что моментами мне казалось, что поступить в КАП, действительно, было плохой идеей и стать следаком я могу, получив образование где-нибудь ещё. Но стоило вспомнить, что равных КАП нет и меня отпускало.

– Я хочу учиться, офицер Валефор. Это моя мечта и мой шанс для становления самостоятельной и независимой. Я ещё не решила, где именно хочу работать, но думаю… – уверенно заявила я, – я верю, что эта академия предоставит мне необходимые знания, – ответила, пытаясь сдержать дрожь отвращения к этому человеку в голосе.

Он посмотрел на меня, прищурившись недовольно, как на непостижимую загадку и мерзопакостную гадость одновременно, пытаясь уловить суть моего стремления. Его глаза сузились, как будто он пытался увидеть что-то сквозь меня. А затем хмыкнул, кивнул каким-то своим мыслям, переведя взгляд на декана, что совсем не подавал признаков жизни, пока муж вёл со мной беседу, больше похожую на допрос, и встал, направляясь на выход.

Уже в дверях обернулся, взявшись за дверной косяк и барабаня по нему пальцами, задумчиво бросил напоследок:

– Посмотрим, что полезного ты узнаешь в стенах этого места, – и в его глазах вспыхнул холодок. Он не пытался переубедить, но его ледяная отстранённость, подобная мрачному предзнаменованию, не давала мне покоя. Муж откровенно меня бесил.

Первое занятие-знакомство с Кристальной Академией Правосудия вёл сам декан нашего полицейского факультета. Человек, окутанный ореолом легенд и тайн, выступал перед нами довольно пафосно и затянуто. Джихван Ли – герой многих событий прошлого, раскрывший многие страшные преступления, исключительный, блестящий и вселяющий надежду на будущее.

Его речь была словно поток стремительного ручья, несущего в себе бурные потоки информации. Он рассказывал о перспективах обучения, о великих учёных, которые когда-то проходили эти дороги, о магических кристаллах, скрытых в тайниках академии, о древних пророчествах, оказавшихся банальными вымыслами, о загадках вселенной, которые предстояло разгадать нам.

Он очень бурно жестикулировал и рисовал нам великое будущее выпускников престижной академии. Его слова эхом отдавались в моих ушах, заставляя меня почувствовать себя частью великого, сложного, полнейшего тайн мира. Но в то же время мне дико хотелось спать.

Мы находились в гигантском зале, напоминающем звёздное небо. С каждой секундой усиливалось желание постелить на стол свой джемпер и упасть на него головой, погружаясь в царство снов.

Однако, после нескольких слов, повествование декана резко изменило свой тон. Его голос стал холоднее, чем лёд в зимней пустыне.

– Не всё в этой академии так радужно, как вам могло показаться, – произнёс он, и его глаза, до этого ярко синие и блестящие, как будто стали источать тьму вселенной. – Некоторым из вас не суждено остаться в стенах академии. Уже после первой экзаменационной сессии останутся лишь самые достойные, процентов шестьдесят от силы. – Он так небрежно это обронил… В тот момент я почувствовала, что в зале стало чудовищно холодно, словно на нас напал ледяной ветер и волосы встали дыбом.