Сестра почему-то опять замолчала и молчала так долго, что Натка даже подула в трубку, думая, что связь рассоединилась.

– Алло…

– Я тут, – сразу же откликнулась Лена. – Да, ты права, конечно, Натка. Ладно, я очень рада твоим успехам. Передавай своим привет. Пока.

Она отключилась, и в телефоне послышались короткие гудки. Натка с недоумением посмотрела на потемневший экран мобильника и слегка пожала плечами. Сестра вела себя странно, и это требовалось хорошенечко обдумать.

Мартовский талый снег противно хлюпал под ногами. Ботинки промокли. Они начали протекать еще осенью, всю зиму Кира думала отдать их в починку, но так и не собралась. Сначала закрутилась в праздничной предновогодней эйфории, потом случилась сессия, которую обязательно нужно сдать на все пятерки, чтобы не потерять повышенную стипендию, а после она уехала к маме на каникулы.

Закрутилась и забыла про завернутые в газету с бесплатными объявлениями ботинки, просившие каши. И вот наступила весна, в сапогах на меху уже жарко, да и пожалеть их надо бы, чтобы хватило на следующий сезон, а осенние ботинки, вытащенные из газеты, протекали нещадно, и ноги, а вслед за ними и нос постоянно мокрые.

Кира шмыгнула носом, чувствуя, что получилось в унисон хлюпанью в ботинках, тяжело вздохнула и пошла дальше. Она училась уже на третьем курсе Уральского педагогического университета, получая специальность психолога. Поступление далось ей легко, поскольку, несмотря на очень приличный аттестат, она выбрала именно педагогический вуз, конкурс в который был гораздо меньше. Профессия как таковая ее не интересовала, только знания и самостоятельность, а также сама возможность вырваться из своего захолустья в Малых Грязях.

С ее отъездом вся тяжесть ухода за бабушкой легла на мамины плечи, поэтому та была вынуждена оставить третью работу, чтобы пораньше приходить домой. На помощь дочери денег практически не оставалось. Из своего скромного бюджета мама выкраивала сущие крохи, но Кира не роптала, с первого же курса начав зарабатывать самостоятельно.

Конечно, можно тоже мыть полы или устроиться посудомойкой в кафе, но, немного подумав, этим путем Кира не пошла, потому что, по ее разумению, он вел в тупик. За два старших класса она существенно откатала прием, впервые примененный на одноклассницах за гаражами.

Периодически она устраивала своеобразные «сеансы» для женщин, знакомых и посторонних, к которым подходила случайно, умело разводила на откровенность, а потом подбадривала, уверяя, что они могут изменить свою жизнь и стать успешнее. Как ни странно, на многих срабатывало. К примеру, продавщица продуктового магазина тетя Галя взяла да и выперла из дома своего мужа-алкоголика, решительно сделала ремонт в квартире и отказалась кормить сына-лоботряса до тех пор, пока он не устроится на работу.

Сын, поголодав пару дней, без особой охоты, но все-таки вышел на работу и приносил теперь матери хотя бы часть невеликой зарплаты, а муж, помыкавшись по друзьям и знакомым, внезапно все осознал и вернулся домой, закодировавшись от алкоголизма. Жизнь тети Гали наладилась, и всем покупателям женщина охотно рассказывала, что это все благодаря Кире Плиновской и ее советам.

Уже через несколько дней после того, как она поселилась в общежитии и перезнакомилась с девчонками, на которых, разумеется, тут же опробовала свой метод мотивации, Кира дала анонс в газете бесплатных объявлений и начала практиковать. Разумеется, делала она это, стараясь не привлекать внимания педагогов. Кому бы понравилось, что первокурсница разыгрывает из себя действующего психолога.