Во-первых, отбирали их буквально «по зубам». Атомная промышленность – дело новое, но уже известно, что вредное. Значит, завербованные должны иметь большой запас здоровья. И до сих пор люди в Северске, уже третье и четвертое поколение, отличаются природной статью, подтянутостью, плебейской «породистостью».

Во-вторых, это были только русские, украинцы и белорусы, остальные национальности для такого дела считались недостаточно благонадежными. В том числе, конечно же, и «космополитические» евреи. Их в Северске и сейчас мало. Цыган нет вовсе. Грузины и узбеки – великая редкость.

В-третьих, контингент подбирался «политически грамотный», это были чуть не поголовно молодые коммунисты, рвущиеся в бой за идею. Сейчас город полон разочарованных стариков.

В-четвертых, завербованные знали, что едут в радиоактивную «клетку», думали, что навсегда. Ведь первые двадцать лет город был закрыт напрочь, и из него невозможно было съездить даже в соседний Томск. Ничто не предвещало, что Северск когда-нибудь откроют. При этом люди знали, что зарплата у них будет на порядок выше, чем на любом обычном предприятии страны, а снабжение – «московское»: никаких дефицитов, никаких пустых прилавков, они всегда будут сыты, одеты и обуты… Этот культ материального достатка ценой свободы царит там до сих пор.

В-пятых, подразумевалось, что человек должен меньше думать, но хорошо исполнять. Армейская, если не сказать «казарменная» дисциплина во всем принималась здесь, как норма жизни.

В-шестых, считалось, что накопленную радиацию из организма хорошо выводит водка. Северчане пьют даже больше, чем средний русский человек.

Наконец, в-седьмых, из режимных соображений желательно, чтобы у вербующегося было поменьше родни «за колючкой». Потому многие приехавшие в Северск были детдомовцами – послевоенное поколение.

Вот усредненный тип жителя Почтового. Здоровый, а соответственно – красивый, интеллектуально ограниченный, но зато – политически благонадежный. Дисциплинированный, готовый к самопожертвованию, довольный своей клеткой и тем, что в ней комфортно, хорошо кормят и называют тебя героем. Сильно пьющий и не слишком разбирающийся в тонкостях человеческих отношений.

Таков был рядовой представитель первого поколения «покорителей атома». Время шло, появилось новое поколение, изначально взращенное «в клетке». Поколение, привыкшее к невероятным для нашей страны чистоте и комфорту, сытости и разнообразию товаров. Когда его представителям исполнилось по пятнадцать-двадцать лет, «режим» ослабили, и они стали выезжать в соседний Томск учиться в вузах и техникумах. И охреневать от грязи на улицах, пустоты в витринах, от очередей за пивом, сигаретами, колбасой, джинсами производства города «Болотное», да и за всем подряд.

У них появилась естественная идея: купить дефицитный товар дома, в Северске, и продать его втридорога в Томске. Нужно быть дураком, чтобы не воспользоваться такой простой схемой. Все следующие поколения жителей Северска превратились сначала в «спекулянтов», а позднее, когда разрешили, в «коммерсантов».

От своих предков они унаследовали здоровье, красоту, ограниченность, любовь к комфорту и пьянству. Не унаследовали за ненадобностью идейности, дисциплинированности, готовности к самопожертвованию. Приобрели вследствие особых условий жизни и воспитания: высокомерие в отношении «непочтовских», гибкость в вопросах морали, изворотливость и страсть к наживе. Недаром, когда в стране начался «рынок», чуть ли не вся почтовская молодежь превратилась в «кооператоров» и «бизнесменов», а так же жуликов и бандитов.