«Клянусь памятью ушедших королев, я никогда не стану такой!», – пообещала себе Элис, делая тайный, незаметный для других, знак рукой «нерушимой клятвы». – «Лучше с честью погибнуть на поле сражения, чем дожить до седых волос и позорно ссориться за самую тёплую мантилью!».

В свои восемнадцать королева Элис считала себя уже опытным, умудрённым годами и битвами, воином. Она имела всё, о чём можно было пожелать, и не мечтала больше ни о чём… ну, разве что о новом оперении на парадный шлем, который в прошлый раз обещали торговцы? – тут Элис вновь вспомнила о своих странных сновидениях, тяжело вздохнула, и, решила, что её «свиток пожеланий» продолжится ещё одним, пока ясно не осознанным.

Опустив мантилью вниз, Элис окутала ноги по самые лодыжки, подышала в ладони, пытаясь их отогреть, с заботой посмотрела на Харэя, сидящего на специальном возвышении по левую руку от неё.

– Всё хорошо, мой друг?

Харэй, уже отрастивший шикарный воротник из перьев, передёрнул им, вздыбливая перья, проклёкотал что-то по-птичьи и, сердито посмотрел на дверь.

Дверь распахнулась. Рослая начальница стражи Хайлет, поскрипывая лёгкими доспехами, вышла на середину зала. Коротким мечом отсалютовав королеве угрюмо объявила.

– Всё готово, Властительница.

Процокали каблучки, всегда манерной, обвинительницы. Подобрав кружевные юбки, она медленно раскланялась с королевой и придворными дамами, долго откашливалась, отыскивая в голосе необходимые стальные нотки и, раскатав свиток длиною чуть не в два локтя, объявила.

– Уина, дочь Исхелл…– в зал Суда втолкнули избитую и израненную молодую женщину лет двадцати пяти, с закованными в кандалы руками и ногами. Тяжёлая толстая цепь медленно волочилась следом, цепляясь за все неровности пола и доставляя явные мучения пленённой.

– Оборотень! – продолжила обвинитель и, выждав эффектную паузу, обвела всех таким торжествующим взглядом, будто добыча оборотня была её личной заслугой. – Вчера вечером, обернувшись когуаром, безжалостно покалечила восемь жителей селений Хес и Хот, и двух королевских стражниц! Также обвиняется в колдовстве, насылании порчи на урожай и водные источники, и других вредных для Вашего королевства действиях… – обвинительница принялась рыскать взглядом по свитку в поисках особо тяжких злодеяний, а в зале послышались испуганные восклицания и приглушённые «кудахтанья» придворных дам. Элис хмуро взглянула на них, заставляя смолкнуть, медленно перевела взгляд обратно на оборотня.

Смуглокожая, коренастая, со спутанными чёрными волосами по грудь, в рваной зелёной тунике, сотканной из тонких шерстин дерева отей, с обрывками пришитых к нему украшений, она едва держалась на ногах, и казалась такой несчастной, что Элис никак не могла представить её себе «безжалостно увечащей королевских стражниц».

Харэй угрожающе наклонил голову, пристально глядя на обвиняемую, гортанно тихо заклекотал, раскачиваясь взад-вперёд. Молодая женщина, коротко взглянув на Вещего, торопливо опустила лицо вниз и, Элис толком не смогла рассмотреть его из-за распущенных длинных волос.

– Что скажешь, Вещий? – еле слышным полувздохом спросила Элис, находясь в замешательстве. Никогда прежде не видела она оборотней и теперь с волнением и смущением разглядывала пленницу. Элис конечно же слышала множество невероятных рассказов о странных людях-оборотнях, которые днём мало чем отличаются от обычных людей, а по ночам воя бродят по лесам, да воруют скот у бедных крестьян… Из достоверного, кроме того, что оборотни принадлежали к кочующему племени Сэлонтов, Элис не знала о них больше ничего. Прежде она вовсе считала все эти рассказы сказками и никак не ожидала, что такие люди существуют на самом деле.