«Ну, так вот, Медогорушка – голос Жоча стал тихим и ласковым – твоя Даронушка… хорошая она у тебя, можешь гордиться своими рогами, много их у тебя, извилистых». И Жоч загоготал. Однако, заметив злой взгляд Зотика, перешёл уже на более серьёзный тон: «а что же ты хотел, котик? Сколько ты жизней загубил? Сколько жён опозорил? А Дарону свою не ты ли обманывал? А не она ли хотела власти и мысленно изменяла тебе со всеми? Вот её мечты и воплотились: с кем мысленно там изменяла, с теми уже и изменяет, материализовалось всё. Но ты, однако, недостаточно жизней загубил, чтобы удостоиться рядом со мной сидеть. Жалобный был часто. Да и сейчас облезлый весь да скользкий как снаружи, так и изнутри. Вот иди теперь к своей вечной невесте, которой там томагавк втемяшели, да займитесь с ней вдвоём настоящим делом. Отлучаю я тебя от должности королевского псаря. Сколько ты мне животных загубил, невероятно. Там, наверху, некто, который тебя к нам спровадил. Знаешь такого? Грандом зовётся. Так, даю тебе своих лучших воинов. Пойди, разберись с его сынком. Тут прапрапрабабка мне на гуще наговорила, что уничтожит он род наш хвостатый, весь под корень изведёт каким-то необычным способом. Сейчас мои воины там. Ждут твоих указаний. Смотри, не промахнись на этот раз, интриган». Зотик, поджав хвост, удалился.

Жоч запустил свой ноготь в другое ухо. Размышлял, но, мысли ему не помогали, а только расстраивали лишний раз. «Н-да, этот Савойя – сложный противник. Никогда не знаешь, что выкинет в тот или иной момент. Волич, брат мой любимый, погиб ведь из-за него. Не знал он, что Савойя слышал их разговор с Георгием. В каком-то пространстве находился Савойя непонятном. Жоч его видел и не видел одновременно. Невозможно было доказать его присутствие. А этот Савойя видел их всех троих: и подслушивающего Жоча, и этих двух. Потому он и переиграл Волича и Гроша. Но только братца своего Жоч не стал предупреждать об этом, а зачем? Зато вот теперь Жоч владеет и царством четырёрогих – по совместительству. А наяву Савойя ну такой скромный, такой скромный, но ангел у него – протянешь палец, лишишься самого сокровенного, не то что руки. Как-то морозливо передёрнуло. Вспомнил, как тот сидел в тюрьме и не собирался оттуда уходить. Но ведь мог, мог он уйти тысячи раз, но не уходил. Эти знатоки материальных миров и парадоксальных перемещений материи уже успели вывести его из себя. Неспроста там только голубые змеи болтались. Никакие рогатые с ними никогда не справлялись. А я вот, по привычке, занялся царством, которое было у материальных миров Волича. Пытаюсь подобраться и к этим материальным мирам, но пока не получается. А тут ещё известие об этом Лучано. Если сгноит мой рогатый скот здесь, останется у меня хоть царство Волича.

А рога его поданным я всем пообламаю с четырёх до двух, для справедливости». Заметил тень, метнувшуюся в углу. «Заходи, Грошик, чего маешься? Не переживай, я справедливый и предательство выше убийства ценю. Подходи, садись рядом со мной, у моих ног, располагайся, чего уж там. Маешься, небось, с безделья? Понимаю, не частые гости с материальных миров у меня, не частые. Но дело я тебе знаю. Ступай следом за Зотиком, ну, ты знаешь Медогорушку». Грошик понятливо закивал головой. Следи за ним и мне докладывай, если что. Ступай». Грошик засеменил к двери. «Постой. Ты же оттуда. Так прикинь, что можно сделать с принцессой Олией. Кто знает, может что и получится. Да только не забудь, когда что узнаешь, предать Зотика. Медаль дам за это. Теперь ступай и будь счастлив: побольше тебе проданных тобой». Тут Жоч почувствовал, как тоска стала подбираться к нему неумолимо. Спустился с кресла и пополз куда-то туда.