Маг торопливо удалился, а Влад воспрял духом – его убийство откладывается на неопределённое время – и принялся рассматривать оставшегося рядом воина: средний рост, мощное телосложение, чешуйчатая кольчуга из необычного металла с синеватым отливом, длинный полуторный меч на перевязи на левом боку, и короткий кинжал на поясе на правом боку, алый плащ поверх кольчуги с гербом – золотым щитом, на котором сидел мастерски выполненный матёрый чёрный волк, щеря зубы в злобном оскале. Шлема на воине не было. На его щеке «красовался» застарелый старый косой шрам от середины щеки до самого вытянутого подбородка. Такие шрамы часто захватывают внимание наблюдателя, отвлекая от всего остального.

– Как тебя зовут? – обратился Влад к воину.

Тот и бровью не повёл, не ответил, спокойно подошёл, молча и быстро снял цепочки между руками и ногами, расковал ножные кандалы, помог встать с травы Владу со скованными руками, и потащил его – видимо, в сторону лагеря: оттуда доносились вкусные запахи еды, звон оружия и снаряжения, стук кузнечного молота о наковальню, ржание лошадей. Впрочем, лошадей ли? Настолько ли их миры близки, чтобы животные были одинаковыми?

При выходе на большую, окружённую высокими деревьями поляну Влад внимательно огляделся: серо-зелёные квадратные тканевые шатры воинов справа (на первый взгляд, для полсотни человек), слева – походная коновязь, у которой около десяти вороных лошадей – именно лошадей, точно (это значит, что четыре десятка воинов – пехота?), и клетки для пленников. Клетки были из толстых деревянных брусьев, скреплённых между собой грубыми металлическими гвоздями – похоже, бронзовыми. Всего пленников вместе с Владом было десять, они по двое размещались на четырёхколесных повозках. Ох, ё! На осях повозок не было подшипников – колёса одевались прямо на смазанную дёгтем деревянную ось. Повозок с клетками было пять, а ещё с десяток деревянных телег – под поклажей. Впряжённые в повозки кони щипали травку рядом. Куда он попал? Что за примитивизм вещей!

Влад со всё углублявшейся тоской осознал простую истину: он – в средневековье. Не в том романтическом, которым восхищаются любители фэнтези, а в настоящем глухом средневековье со всеми его возможными «прелестями» – кострами для еретиков, к коим его запросто оттащут, скажи он что не то, с отсутствием туалетов и огнестрельного оружия, транспорта, компьютеров и демократии. Впрочем, последнему он был только рад – ну, не нравилась ему демократия. На чём основывалось предположение о средневековье: вокруг все были пешком или на лошадях, никаких асфальтовых дорог, транспортных средств, люди в кожаных и металлических доспехах, из оружия – только колюще-рубящее, и луки с арбалетами. Ну, и клетки с пленниками. Впрочем, выбирать не приходилось: жив – и ладно!

Лагерь спешно сворачивали: шатры уже почти все собрали, костры потушили, некоторые воины доедали что-то из котлов. Видимо, переданный Мýкри призыв графа касался всех. Так, что есть для анализа: здесь есть графы, а с ними – феодально-вассальные отношения, и маг подчиняется графу. Надо выстроить всю систему отношений вокруг, чтобы легче вжиться в это общество.

В одной из клеток полулежал только один пленник, и туда, открыв дверцу, воин впихнул Влада, закрыв дверь за ним на замок. Седой воин, вынув из замка длинный металлический витиеватый ключ, передал его рыжему вихрастому и конопатому охраннику с дебильным взглядом – Влад смотрел за «путешествием» ключа в оба глаза: новый владелец заискивающе кивнул седому, повесил его к себе в связку на пояс к другим таким же. Узел, которым он завязал всю связку, был очень примитивным. Стоило попробовать… Воин со шрамом повторил рыжему распоряжения мага относительно Влада, и с достоинством удалился. Главный здесь? Десятник, пятидесятник, сотник? Или сержант, лейтенант, капитан? Непонятно пока. Вскоре отряд тронулся в дорогу.