– О-о, я… – Эванджелина не знала, что сказать. Хотя она считала Фэллин подругой, ей всегда было не по себе обсуждать личные дела с кем-то, кроме Сирены.

Небо наверху потемнело, нависшие тени с громким свистом опустились, и семь чернокрылых коней, пронесясь над вершинами деревьев, приземлились на поляне.

– Он всегда устраивает представление, – закатив глаза, сказала Фэллин и, покачав головой, снова сосредоточила свое внимание на Эванджелине. – Я привела Боуэна, ты поедешь на нем. – Фэллин пронзительно свистнула в два пальца, и из зарослей деревьев с тихим ржанием появился белый конь Сирены.

– Боуэн! – восторженно приветствовала его Аврора и протянула коню немедленно вызванное заклинанием ярко-красное яблоко.

– А что, разве мне нельзя просто перенести себя и Боуэна на Крайний Север? – Прикусив изнутри нижнюю губу, Эванджелина с беспокойством смотрела на огромного коня. Прежде она никогда не ездила верхом и предпочитала транспортацию всем остальным способам передвижения, уверенная в том, что никто, кроме нее самой, не обеспечит ей необходимую безопасность.

– О нет, Эванджелина, – неодобрительно посмотрела на нее Аврора, услышав ее вопрос, – ему станет очень плохо, если ты это сделаешь.

О небеса, ребенок прав. Лошади очень чувствительны к звукам, и высокие вибрации магии во время транспортации, которые не действуют на фэй, доводят животных до потери сознания, и потом им требуется несколько недель, чтобы полностью прийти в себя. Эванджелина начала думать, что ее боязнь верховой поездки на большом животном имеет подобное происхождение.

– Бояться совсем не нужно, Эванджелина. Боуэн самый послушный из лошадей и, несмотря на свой недостаток, такой же прекрасный конь, как мой.

Боуэн насмешливо фыркнул.

Вопреки ее воле взгляд Эванджелины скользнул к Лахлану, который, очевидно, советовал ее отцу оставить дочь в покое, но она снова сосредоточила свое внимание на Фэллин.

– Ты меня неправильно поняла. Я просто подумала, что было бы неплохо, если бы кто-то из нас вначале разведал местность.

– Хм-м-м. – Фэллин дугой выгнула бровь, словно не поверила ей. – Что ж, возможно, это немного успокоит тебя. – Щелчком пальцев она одела Эванджелину так, как была одета сама – в обтягивающие штаны и белую рубашку, – а затем проделала то же самое с Авророй.

Не привыкшая ни к какой другой одежде, кроме свободных блуз, любимых фэй, Эванджелина растерянно разглаживала накрахмаленную белую рубашку с глубоким вырезом. Она услышала отрывистый вдох и, подняв голову, увидела, что Лахлан с хищным выражением янтарных глаз окидывает ее с головы до кончиков пальцев – взглядом, так напоминающим взгляд его отца.

Перехватив ее взгляд, Лахлан пробормотал проклятие, развернулся на каблуках и рявкнул:

– По коням!

– Эванджелина?

Услышав нотку тревоги в голосе Фэллин, Эванджелина сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и, прежде чем обернуться к подруге, изобразила на лице уверенную улыбку, но, судя по выражению лица Фэллин, улыбка, по-видимому, получилась скорее дурацкая, чем уверенная.

– Спасибо, Фэллин. Не сомневаюсь, эта одежда очень поможет мне. Я буду просто… просто… – Она разглядывала коня, стараясь придумать, как сесть верхом на него.

Аврора, просто дрожа от возбуждения, поставила ногу в какую-то подвеску, болтающуюся ниже живота Боуэна, потом ухватилась за кожаный выступ, торчащий из верхушки седла, и легко взлетела на огромное животное. Эванджелина рассудила, что, так как ноги у нее намного длиннее, чем у маленькой волшебницы, она без особого труда сделает то же самое.

– Его королевское величество готов отправляться, так что тебе, пожалуй, следует сесть на лошадь, Эванджелина, – посоветовала Фэллин и зашагала к краю поляны, где ее дожидался конь.