Генрих опережает и отодвигает мне стул. В глазах присутствующих девушек читается немое восхищение. И ведь ничего особенного не сделал.

Чертов позер.

- Роберт, залезай рядом с мамой, а я с другой стороны расположусь, - доброжелательно произносит Генрих.

Весь такой обходительный, аж тошно.

- Розалинда! – громко рявкаю. – Доложи, что у нас по подготовке ко дню рождения юного герцога!

Девушка испуганно вздрагивает. Но мне все равно. Если выдастся возможность, все-таки займусь поиском ее замены.

Хотя новички опасны тем, что не знаешь, чего от них ожидать.

- В-все хорошо, ваша светлость, - мямлит Рози, - как раз перед ужином проверила выполнение всех тридцати четырех пунктов вашего списка.

- Ладно, - киваю, - можешь поесть.

Через несколько минут все приступают к трапезе. Генрих молча ужинает, и окружающие расслабляются.

Я же думаю только о том, чтобы поскорее закончить с едой. Пока король здесь, будем питаться отдельно от прислуги. Мое доброе имя он спас, умница. Но больше неловкость терпеть не хочу.

Была б моя воля, я б Генриха заперла в отдельных покоях и никуда не выпускала бы.

- Госпожа, - заговаривает садовник, опасливо косясь на монарха, – я обработал удобрением кусты, увидите, они зацветут как раз к вашему дню рождения! Не верьте, что не сезон. Я с ними договорился, и они меня послушали.

- Спасибо, Влас, - мягко улыбаюсь, - ты меня балуешь.

- Все для вас, ваша светлость, - он покрывается смущенным румянцем и опускает глаза в тарелку.

Искренне люблю садовника. Не как мужчину, а как человека. У него врожденное уродство и серьезная травма головы. Но физические недостатки не мешают излучать добро.

Он даже издевавшихся над ним односельчан всегда провожал улыбкой и благожелательным напутствием. Однажды я проезжала мимо и увидела, как дети в него кидают камни, а взрослые смеются. С тех пор Влас работает у меня.

Реакция окружающих на его недостатки служит прекрасным людским индикатором. Да и с растениями он творит чудеса.

- Скажи, Влас, а ты случайно не с севера? – спрашивает Генрих.

Настороженно кошусь на него. Вроде просто вопрос задает, не издевательства ради. И на лице нет отвращения. Будем считать, король проверку прошел.

- Н-нет, в-ваше в-величество, - садовник всегда заикается, когда нервничает.

- Ладно, - пожимает плечами Генрих. – Знавал я мага-кудесника с похожим именем. У него еще друг был. А впрочем, не будем о них.

- Влас лучше всякого мага! У него природный талант. Вот увидите, розы зацветут, хотя еще слишком рано, - произношу я с жаром.

Генрих одаривает меня нечитаемым взглядом, но ничего не говорит. Я тоже предпочитаю дальше молчать, как и остальные за столом.

Чувства привычных семейных посиделок больше нет. Генрих со свитой лишние. Или мы для них лишние. Слишком он высокая персона, чтобы влиться в наш коллектив.

И терпеть мне его еще долго. Нет, точно нужно самой искать королевскую избранницу.

Встаю из-за стола. Присутствующие мужчины во главе с королем тут же вскакивают следом.

- Спасибо за компанию, было вкусно. Роберт, Генрих, не проводите меня?

- Да, мама.

- Конечно, милая.

Отлично. Оставшиеся смогут вдоволь обсудить господ.

Заходим втроем в мои покои. Я все не могу подобрать правильные слова, а ведь сыну нужно что-то объяснить. Я обещала.

- Роберт, присядь, пожалуйста, - просит его Генрих. – Ты, должно быть, удивлен. Вы с мамой были одни, а теперь, откуда ни возьмись, появляюсь я, - мальчик осторожно кивает. – Понимаю твои чувства. Но поверь, я вам не сделаю ничего плохого. Наоборот, буду заботиться, пока мы будем вместе. Ты не против?

- Нет, ты хороший, - качает головой Роберт. – Только предупреди, когда будешь уходить. Мама ругается, если съезжают, не заплатив. Потом-то она их все равно догоняет, но осадок остается.