— Проходи, — прозвучал очередной короткий приказ. Бессонов проследовал вперед, скинув с себя верхнюю одежду, негромко выдохнув, я последовала за ним.

Здесь не живет женщина - первое, что я отметила, осматривая помещения. Но это совсем не значит, что ее нет в его жизни. Зачем мне это знать? Я пришла сюда просить его о помощи. Я давно потеряла право лезть в его личную жизнь.

Артут остановился у порога комнаты, а затем медленно его переступил. Я подошла к проему. По телу пронесся жар, когда я увидела, что он привел меня в спальню.

Комната была погружена в полумрак. На окнах задвинуты темные тяжелые шторы. Я отметила, что во всем доме стоял идеальный порядок, словно квартира нежилая, только разобранная постель выдавала, что здесь кто-то жил.

Я застыла. Не знаю, чего ждала, но не этого. Неужели в этом доме нет кухни или гостиной? Почему спальня? От догадки по телу прошелся холодок. А я думала, мы спокойно поговорим. Артур даст мне время собраться и все ему рассказать. Нет… В спальню приглашают только для одного.

Не смогу. Даже если это он. Все равно не смогу. Вот так вот, без чувств, без эмоций!

«А когда-то смогла» - напомнил противный голос в голове. Я прогнала образ мужа из головы.

Не смогу с ним… Артур этим поступком отберет мои самые светлые воспоминания. Сотрет их одним махом!

«Подумай о сыне!»

— Я хотела поговорить. — нетвердо произнесла. Я так и осталась стоять на пороге спальни, не решалась войти.

— Так и будешь там стоять? – я сделала несколько несмелых шагов, остановилась подальше от кровати. — Раздевайся… — я ждала подобного, но все равно приказ отозвался тупой болью в сердце.

— Мне надо тебе кое- что сказать... - растерялась я, в голове стали путаться мысли. Хотелось отсрочить неизбежное. Понимала, что не в том положении, чтобы диктовать условия.

— Я знаю все, что ты можешь мне сказать, - негромко произнес он, по коже побежали мурашки. - Твой муж оставил кучу долгов. Шалецкий тебя из-за них напрягает. А он слов на ветер не бросает. Ты пришла попросить взаймы у мужчины, который в свое время был готов бросить мир к твоим ногам. Я прав? — в чем-то Бессонов был прав, но не во всем. Не нашла, что ему ответить. Он и не ждал. — Предложить тебе кроме своего тела нечего. Раздевайся. - Мне в любом случае придется многое потерять, но... Подумав немного, приняла решение. Пусть будет, как он хочет. Зато сохраню жизнь своему сыну.

— Ты поможешь мне договориться с Шалецким? Отсрочить платеж? — меня задевало его холодное равнодушие, я не знала, как себя вести. Соглашаться на его условия не хотела, но выбора Артур мне не оставил.— Пока не знаю, чем буду отдавать…

— Я даже заплачу твои долги, но ты же знаешь, что я попрошу взамен, — перебил меня Бессонов. Он подошел, схватил меня за подбородок, вынудил посмотреть прямо в глаза, где за серой дымкой клубилась темная ненависть. Бессонов наклонился, почти коснулся своими губами моего рта… — Я жду, скинь с себя все или уходи. - обдал чистым горячим дыханием. Подержал так и отступил.

Меня била мелкая дрожь, кожа покрылась мурашками. Стало холодно, хотя в комнате было тепло.

«Или уходи…»

Я принялась медленно расстегивать пуговицы на жакете. За последние годы если фигура и изменилась, то в лучшую сторону. Талию не портили растяжки, она осталась такой же стройной. Грудь и бедра утратили свою подростковую угловатость и плавно округлились. Я бы даже хотела, чтобы тогда я выглядела так сексуально.

Он не наблюдал за тем, как я раздеваюсь. Прошел мимо и остановился возле окна. Руки спрятал в карманы. Спина Бессонова была напряжена. Что он мог увидеть в маленький просвет между штор?