А про альбом, ну что сказать про альбом? Круто было записаться, да еще с профессиональным барабанщиком. Конечно, это была веха в нашей жизни. А о песнях подробно я лучше расскажу вам в главе, посвященной второму «официальному» альбому «Короля и Шута», который вначале назывался «Король и Шут», а при очередном переиздании мы вернули ему имя «Будь как дома, путник», так как на нем мы переписали все песни с этого альбома.

Примерно в это время произошло еще одно важное событие. Я по объявлению в газете купил гитарный тюнер «Ямаха». А то, бывало, мы могли по три (!) часа настраивать гитару на репетиции. Именно тогда я познакомился с Ромкой. Впоследствии он стал нашим аппаратчиком, т. е. поставлял нам комбики, микрофоны и прочую хрень по умеренным ценам, а главное, в кредит.

Когда в августе случился путч, я сидел дома и никого не трогал. Вдруг звонит Горшок.

– Видал, чего случилось!?

– Где? – говорю.

– А ты телевизор включи!

Я включил. Там балет «Лебединое озеро».

– Ну, беда! – я ничего не понял, но насторожился.

– Короче, я сейчас к тебе, разберемся! – Горшок повесил трубку и через пять минут был у меня.

Снова включили ящик. Там какой-то старый пень чего-то вещает – ля-ля, три рубля и снова то же самое. И вдруг Горшок тычет пальцем в экран и кричит.

– Слышал, чего они задумали!? «Ограничить продажу спиртных напитков», говорят!

Мы прекрасно знали, что нужно поступать вопреки всем запретам. Взяли бидончик и пошли за пивом. Пиво, как оказалось, запретить пока не успели, в очереди в ларек никто ни о каком путче не слышал.

Вернулись ко мне, открыли окно, уселись на подоконник, стали петь, выкрикивать революционные лозунги и следить за проходящими внизу гражданами. Мало ли что начнется, а мы прозеваем! Но ничего не произошло. Даже прохожие не реагировали, ошибочно принимая нас за обычных хулиганов.

Тогда мы сочинили такое произведение:

и припев:

Потом нам все надоело, и мы пошли гулять. Поэтому если меня потом спрашивали, что я делал в августе 91-го, я неизменно отвечал: «Пиво с Горшком пил». И вряд ли кто-либо провел это время с большей пользой.

Все музыканты делятся на два вида. Одни издают звуки и печально смотрят, провожая уходящие из мира ноты, а другие отправляют ноты непосредственно в мир. И совершенно не важно, если идеально отыгранный по энергетике концерт в Кургане (например) не сохранится, и его услышат только те, кто пришел. Да и из них не все поймут, что именно произвело на них такое впечатление и к чему им удалось прикоснуться. Все равно что-то останется в их душе, что-то станет лучше и гармоничней. И вот для этого мы и играли.

Или скажем еще понятнее.

Одни издают звуки и печально смотрят им вслед, провожая навсегда ушедшие из мира ноты, а другие как будто бы делают тоже самое, но в твердой уверенности, что вселенная слышит их, и они приносят гармонию в мир, они творят непосредственно в вечность и верят, что ни одна сыгранная нота не пропадает даром. Из этого, кстати, следует и умение не извлекать лишние ноты. Ведь паузами и отсутствием лишних нот в песне зачастую можно сказать больше, чем издав какие-то звуки, но это уже совсем другая история…

Концерт в Военмехе (с Маррадерами, Вибратором и АУ), июль 1996 года. Фото А. Настальская

Итак, где же мы тогда играли?

«Тамтам», «Гора», «Тэн», Wide side, «Джем», «Лесопилка» – маленькие клубы, маленькие залы. Потом «Полигон» в ДК, кажется, «Красный Октябрь», там зал был уже побольше. Нужно сказать, что в те времена администрация клубов платить артистам не особо стремилась. А чтобы не платить, проще всего было устроить «фестиваль» – в один вечер выступают, например, три группы. И скажите, мол, спасибо, что позвали и дали возможность выйти на сцену. Нам это казалось ужасной несправедливостью, и мы как могли с нею боролись. Дело не в деньгах, дело в принципе. И многие музыканты говорили нам за это спасибо.